Читать книгу - "Психология любви и секса. Популярная энциклопедия - Юрий Щербатых"

Немецкий психолог Вильгельм Йонен пишет, что у мужчин, особенно молодых, часто имеет место неадекватное, «раздвоенное» восприятие женщин: они воспринимают их или как блудниц, или как святых, причем им бывает очень трудно соединить эти два понятия в лице той конкретной женщины, с которой они имеют дело. Одни парни преклоняются перед своими возлюбленными, тщательно скрывая перед ними свои плотские и, как им кажется, «неприличные» желания, другие же, наоборот, стараются казаться нарочито грубыми и сексуальными. Самый же неблагоприятный как для мужчины, так и для девушки вариант – это когда мужчина путает эти две ролевые установки, делая совместную жизнь невыносимой. Такие взгляды являются атавизмом религиозных средневековых воззрений на женщину, в которых одновременно существовало два главных женских образа: Мадонны и Ведьмы. Первый, положительный образ наделялся чистотой, понимаемой как асексуальность, и отвращением к половой жизни, а второй, отрицательный, являл в себе агрессивный секс, «похоть» и соблазн. На самом же деле, такое разделение женщин на «агнцев и козлищ» является искусственным и во многом объясняется с позиций психоаналитического подхода, подчеркивающего двойственное отношение к женщине как матери, с одной стороны, и как половой партнерше – с другой. Психологические проблемы, связанные с преодалением этого противоречия, отметил большой мастер психологической новеллы Стефан Цвейг в «Легенде о сестрах-близнецах»:

«Ибо творец мира сего, когда мастерил мужчин, явно что-то перекосил в них; поэтому они всегда требуют от женщин обратное тому, что те им предлагают: если женщина легко отдается им, мужчины вместо благодарности уверяют, что они могут любить чистой любовью только невинность. А если женщина хочет соблюсти невинность, они только о том и думают, как бы вырвать у нее бережно хранимое сокровище. И никогда не находят они покоя, ибо противоречивость их желаний требует вечной борьбы между плотью и духом».

Только при более непредвзятом подходе эти два «плоских» образа женщины сливаются в единое «объемное» существо, которое гораздо ближе к женщине, чем расхожие стереотипы о ней, о чем остроумно писал Игорь Губерман в своих знаменитых «гариках»:

Всегда мне было интересно,

как поразительно греховно

духовность женщины – телесна,

а тело – дьявольски духовно.

Еще одна особенность мужчин, подмеченная В. Йоненом, – это тщательно скрываемый ими страх перед женщиной вообще и перед доверительными отношениями с ней. Ученые по-разному оценивают его происхождение: психоаналитики полагают, что он основан на отношении мальчика с его матерью еще в младенческом возрасте, другие психологи полагают, что этот страх формируется в подростковом периоде, третьи связывают его возникновение с опасением юноши оказаться несостоятельным во время первого полового акта. Как бы то ни было, мужской страх является «табу» – запретным явлением, в котором мужчине стыдно признаваться окружающим, а значит, он всеми силами подавляется и заталкивается поглубже в подсознание.

Компенсация этого страха происходит разными способами: одни мужчины бегут от него в активную деятельность, бизнес, другие обращаются к алкоголю, третьи ищут избавление в многочисленных, но поверхностных сексуальных связях, предпочитая доступных женщин. Иногда, при определенных сопутствующих условиях, этот страх превращает людей в насильников и извращенцев, пытающихся скрыть его за протуберанцами агрессии. Чтобы победить этот страх, его, в первую очередь, нужно найти, определить причину, а потом начать его изживать. Для этого, как правило, нужен хороший психолог.

На важнейшую роль женщин из ближайшего окружения мальчика в формировании его сексуальности указывал Э. Берн. Он писал: «Сексуальность мужчины в основном определяют две женщины – его мать (или, может быть, его старшая сестра), которая поощряла или развенчивала его мужественность и сексуальность в тот период, когда он рос; и его партнерша, во власти которой воодушевлять и возбуждать или угнетать и запрещать, – в зависимости от ее поведения. Чем старше мужчина, тем он более чувствителен к партнерше. Если она слишком часто отвергает его, он начинает терять потенцию и переходит в разряд «угасающих в среднем возрасте», – состояние, постепенно прогрессирующее, но почти всегда обратимое в руках практика-энтузиаста».

В стереотипном образе «настоящего мужчины» американский психолог Роберт Бреннон выделил черты решительности, властности, стремление рассчитывать только на себя, крутизну. Однако истребление «нежностей телячьих» оборачивается бесчувственностью, одиночеством, избыточными конфликтами. Секс для такого мужчины превращается из удовольствия в самоутверждение, женщину он не любит, а «берет», его член не чувствительный орган, а грозное оружие, могучий прибор. Распространенная сексуальная проблема сильного пола – исполнительская тревожность: мужчина все время сравнивает себя с каким-то эталоном и поэтому или не «может», или, когда «может», не испытывает радости.

Подобных мужчин врач-психотерапевт Александр Полеев предлагает называть андрофилами, то есть людьми, одержимыми идеей мужественности. Он пишет: «Психотерапевты часто сталкиваются с жертвами таких мужчина и практически никогда – с ними самими. Андрофилы сексуально активны и озабочены своей принадлежностью к мужскому полу. Они могут существовать, лишь постоянно находя новых партнерш. Те им нужны, чтобы предохранить себя от привязанности к одной, постоянной.

Андрофилы воспринимают свой пол и все стереотипы мужского поведения буквально. В обществе, где мужественность воздвигается на пьедестал, где действует двойной стандарт («одно дело мы, мужчины, другое – женщины»), им живется вольготно. Многолетний опыт общения с такими людьми убедил меня, что в глубине души андрофилы, сами того не осознавая, боятся женщин. Нет, не избегают, а стараются не попасть под их сексуальную власть. Женщины для них – вечные противники, которых надо побеждать. Самое непереносимое унижение – стать зависимым от женщины, избежать этого – значит подтвердить свою мужественность.

Андрофилы не допускают и мысли о супружеской верности, не воспринимая женщину как равноправного партнера. Мужское превосходство для них – вопрос принципиальный, а некоторые просто одержимы этой идеей. Не завидую женам андрофилов. Они пытаются сделать их нормальными мужьями, пробуют вызвать в них чувство вины за постоянные романы-победы, взывают к порядочности. Усилия эти, как правило, обречены на неудачу: ведь «мужественность» в том и состоит, чтобы ускользнуть от женщины и обмануть ее. Несчастная жена постепенно склоняется к мысли, что это в ней самой что-то не так, что она плохая супруга, никудышная женщина, а мысли эти – верный путь к неврозу. На самом-то деле дефект – в самом андрофиле, в вечном его стремлении торжествовать над женщиной».