Читать книгу - "Тяга к свершениям: книга четвертая - Андрей Васильевич Меркулов"

Все было готово. Встав с кровати вместе с ружьем, Майский подошел к окну, открыл форточку, присел на пол, так чтобы его нельзя было разглядеть с улицы и, нацелив ружье вверх, нажал на курок. Раздался выстрел, который, несмотря на примотанные к дулу бутылку и подушку, получился довольно громким. Майский тут же опустил ружье и затаился, с замиранием сердца слушая, не всполошатся ли соседи или кто-нибудь на улице. Он заранее знал, что выстрел будет громким, но не мог позволить себе действовать наобум. Между тем и на улице и у соседей все было тихо. Просидев так с минуту, он приподнялся и, все еще стараясь быть как можно бесшумнее, вернулся на кровать.

Размотав скотч, Майский снял подушку с бутылкой, хорошенько прочистил дуло шомполом и, приставив карабин к креслу, постарался еще раз с самого начала прокрутить все в голове. И вдруг как громом поразило его — куда он денет ружье?! Длина винтовки была больше метра, и ее нужно было как-то спрятать, чего он прежде совершенно не брал в расчет. Майский обомлел: неожиданное обстоятельство всерьез озадачило его и еще сильнее испугало. Как вообще он мог упустить из виду подобную деталь? И если не подумал даже о таком очевиднейшем вопросе, то что уж говорить о какой-нибудь роковой мелочи, коих наверняка имеется бесчисленное множество! Майский начал лихорадочно перебирать в уме все свои действия, силясь найти еще какие-нибудь возможные упущения, но в спешке в голове возник один лишь сумбур. Он снова вернулся к ружью. Куда же его деть?! Вдруг Майский вспомнил про сумку: свою большую и широкую спортивную сумку из плотной ткани — она должна была подойти. Кинувшись к шкафу, он быстро нашел ее и принялся впихивать в нее ружье, но, как ни старался, не мог этого сделать. В любом случае получалось так, что дуло торчало из сумки сантиметров на двадцать, и убрать его уже было невозможно. Да даже если ружье и поместилось бы в ней полностью, огромная спортивная сумка привлекла бы слишком много внимания и уж только потому никак не подходила. Нет, ему нельзя было ничего нести с собой. Но что тогда? Куда деть ружье?.. Конечно! Плащ! Плащ или пальто — неважно. Майский побежал в коридор, открыл шкаф и принялся перебирать висевшие в нем вещи. У него не было ни пальто, ни плаща, и он прекрасно знал это, но продолжал разбирать одежду, в какой-то необъяснимой слепой надежде найти что-нибудь подходящее. Ничего не оказалось. Что же делать? Ему нужна была длинная верхняя одежда. Купить! Майский посмотрел на время — полшестого вечера. В распоряжении был час, может полтора, а до ближайшего магазина одежды надо было еще ехать две остановки на автобусе. Закрыв форточку и наскоро заперев ружье с чехлом в сейф, он оделся и выбежал на улицу.

На выходе из подъезда Майского встретили три старушки, сидевшие тут же на лавочке (каждая на своем привычном месте) и оживленно друг с другом беседующие.

— …Ничего не почувствовала, — сказала та, что находилась слева.

— Да ты что? — удивилась пожилая женщина, сидевшая у правого края. — Так бабахнуло!

— Ой-ой. А вдруг это газ был?

— Я уже службу газа вызвала…, — значительно произнесла старушка с накрашенными ярко-алой помадой губами и кислотно-зелеными тенями на веках, сидевшая посредине.

Не задерживаясь ни на минуту, Майский заспешил на остановку, думая только о том, где еще можно было взять пальто, если в магазин он все-таки не успеет, но ничего сообразить не мог. И хотя в нем зародилась мысль, в крайнем случае, попросить пальто у отца, для его подсознание это было теперь совершенно невозможно и, проявившись на какие-то доли секунды, эта мысль тотчас была подавлена, так что он даже не успел ее понять.

До магазина Майский добрался очень быстро; все павильоны были открыты и он еще даже умудрился пробежаться по ним, подбирая наилучший вариант. Он хотел взять именно пальто, которое единственное подходило для установившихся морозов, но все пальто стоили от семи тысяч и выше, и он купил плащ.

Вернувшись домой, Майский от нетерпения не стал даже проходить в комнату, примерив покупку тут же в коридоре. Грязно-зеленого цвета плащ выглядел легко, совершенно по-осеннему и сейчас в это время года уже невозможно было встретить никого в такой одежде. Ясно было, что в нем Майский неизменно обратит на себя внимание, но никакой другой альтернативой он не обладал.

Майский достал из сейфа ружье и прошел к зеркалу. Он был напряжен и встревожен, не зная наверняка, подойдет ли его покупка, но когда ружье полностью скрылось под плащом, так что со стороны невозможно было понять что под ним, он сразу приободрился. Он встал боком, потом повернулся и посмотрел на себя сзади — ружье никак нельзя было заметить. В то же время рука, которой он через карман прижимал его к телу, уже начинала уставать. Сколько-нибудь долго держать так карабин, и уж тем более нормально при этом идти было невозможно. Требовалось придумать что-то, что позволило бы зафиксировать его и освободить руку для естественного движения, но только он озадачился этим вопросом, как мысли его прервал резкий и громкий звонок в дверь, мгновенно озаривший собой маленькую квартирку.

Услышав звонок, Майский растерялся, а когда ружье, выскочив из руки, с грохотом упало на пол, окончательно перепугался. Схватив карабин, он сунул его в сейф, плащ бросил за кровать, и туда же следом полетели прострелянная подушка, бутылка и моток скотча.

Звонок раздался еще раз. Майский выскочил на середину комнаты и испуганно огляделся: кровать была вся измята, на полу возле окна лежали вылетевшие из подушки при выстреле перья и тут же в углу, оторопев от ужаса, заметил он стреляную гильзу. Метнувшись в угол, Майский схватил гильзу, наскоро, как мог, подобрал перья и, забежав на кухню, кинул все это в мусорное ведро. В дверь раздалось еще два звонка, а затем послышался голос Романа:

— Максим, это Рома… Ты как там? В порядке? — спросил он и снова позвонил.

В это время Майский стоял уже в коридоре напротив входной двери, растерянно смотря на нее и судорожно пытаясь решить, что же делать дальше. Он категорически не хотел никого видеть, тем более Романа, но в то же время сообразил, что брат наверняка слышал, как упало ружье, и теперь так просто не уйдет. Не отвечая, он лишь усугублял ситуацию, а поняв