Читать книгу - "Архетипическое измерение психики - Мария-Луиза фон Франц"

Таким образом, бесчисленные сказки рассказывают не о храбрых поступках главного героя, но о его или её успешном полёте. Однако отнюдь не безвыходность ситуации делает полёт предпочтительным действием, как это могло бы показаться. В русской сказке «Царь-девица»^[42], например, главный герой, Иван, приходит к камню, на котором написано: «Направо поедешь — сам сыт будешь, а конь голодать будет, налево поедешь — конь сыт будешь, а сам голодать будешь, прямо поедешь — мёртвому быть». Братья Ивана поехали один направо, другой налево и пропали; иначе говоря, они поддались один анти-духовным инстинктам, а другой — анти-инстинктивной духовности. Тот, кто поехал направо, нашёл медную змею (= застывшая жизнь) и закончил жизнь в тюрьме отца (= традиция). Тот, кто поехал налево, попал в кровать-ловушку. Однако, когда к этому камню подошёл Иван, он воскликнул со слезами: «Отважному парню не принесёт чести или славы поездка туда, где он должен погибнуть». И он выбрал путь смерти — то есть срединный путь неразрешённого конфликта, и на этом пути он совершает великие подвиги, но не погибает. Таким образом, даже в ситуации полной безысходности полёт не всегда представляется целесообразным.

Подобно большинству других героев Иван достигает своей цели благодаря смелости и силе^[43]. Однако иногда рекомендуется сочетание храбрости и хитрости, как например в сказке «Про умного портняжку»^[44], главный персонаж которой скорее самоуверен и сообразителен, но не героичен. Или же смелость героя может граничить с наивной простотой, как в разнообразных сказках про мальчика-с-пальчик или Глупого Ганса^[45]. В самом деле, кажется, что множество сказок даже рекомендуют невинную наивность, которая идёт рука об руку с удачей^[46]. Однако в «Сказке о том, кто ходил страху учиться»^[47] братьев Гримм верно обратное — герой должен превзойти свою наивную храбрость. В конце концов он учится этому, когда горничная королевы, которую он получил себе в жёны в награду, выливает на него полное ведро холодной воды с пескарями. В другой версии он учится этому, когда кто-то скручивает ему голову, давая возможность увидеть свою спину. В конечном счёте именно непостижимые глубины бессознательного, собственная тень человека, что вполне оправданно, пробуждают подлинный ужас.

Мы сталкиваемся с тем же парадоксом в сказках, когда пытаемся определить, что с большей вероятностью приведёт к успеху, аскетизм или легкомысленное наслаждение жизнью. В сказке братьев Гримм «Золотая птица» только самый младший, серьёзный и сдержанный юноша, выбравший неказистую гостиницу, достигает своей цели; его братья, разбазарившие свои деньги на пирушки в роскошной гостинице, не выполняют свою задачу и превращаются негодяев, которых в конце настигает наказание. Но в каринтийской сказке «Чёрная принцесса»^[48] всех бодрствующих над мёртвыми разрывает на куски дьявольская чёрная принцесса, которая по ночам поднимается из гроба в церкви. Поэтому солдату Рудольфу было приказано следить за её гробом. Ленивый, легкомысленный молодой человек, который проводил большую часть своего времени в тавернах, Рудольф «чаще бывал на гауптвахте, чем при исполнении служебных обязанностей». Но на помощь к нему приходит сам Бог, явившись в виде пожилого игрока на цитре и дав совет, позволивший спасти чёрную принцессу от её дьяволической одержимости, и в результате Рудольф становится королём. Мы находим многочисленные вариации такого легкомысленного героя, например, в «Брате Люстиге»^[49]; часто подобные герои являются любимцами Бога или других помогающих сил.

Иногда кажется, что небольшой сдвиг в общепринятой морали был преднамеренным; бездетная королева, которая молится перед распятием на правой стороне моста, остаётся бездетной; однако после молитвы Люциферу на левой стороне моста она даёт жизнь упомянутой выше черной принцессе, которая, после искупления, становится любезной и самой красивой девушкой. Мы можем только заключить, что для королевы более полезным оказалась молитва Дьяволу, а не распятию. В нижнегерманской сказке «Чёрные принцессы» мы даже читаем о том, как молитва и святая вода препятствуют избавлению чёрных принцесс. А многочисленные фарсы, в которых появляются Святой Пётр, Иисус и сам Бог, кажется, пародируют человеческие сознательные взгляды на них, или, можно сказать, эти фарсы призваны скомпенсировать их величие, низводя их на уровень всего лишь человеческого. В «Белоснежке и Розочке»^[50] невинные девочки вследствие своей доброты помогают злобному карлику, который зовёт на помощь, когда его борода застревает в стволе дерева или наматывается на удочку. Однако таким образом они только ставили под угрозу себя и своего будущего жениха, медведя, который на самом деле нуждался в спасении, пока в конце концов медведь не положил конец этой бессмыслице и не убил злого карлика ударом лапы. Здесь услужливость девочек осуждается как самоубийственная глупость. И всё-таки та же самая наивная доброта рекомендуется в истории «О человечке ростом девять дюймов»^[51], в которой девочка-сирота, заблудившаяся в лесу, встречает маленького грязного старичка и по его просьбе готовит ему баню и постель и таким образом оправдывает его ожидания. Он даёт ей в подарок свою бороду, которая превращается в чистое золото, когда она начинает прясть её. Эта сирота отнеслась к старику так же, как Белоснежка и Розочка отнеслись к карлику, однако в её случае доброта была вознаграждена.

Другое противоречие заключается в том, что некоторые герои и героини выполняют свои задачи при помощи своих собственных сил, тогда как другие достигают своих целей благодаря вмешательству животных-помощников или божественно-демонических сил. Получается, что мы должны ограничиться парадоксальным заключением: фактором должного поведения может быть храбрость, полёт, наивность, хитрость, доброта, твёрдость, богобоязненная серьёзность или легкомыслие. И психологам может быть особенно интересно отметить, что сказки демонстрируют столь же противоречивое отношение к проблеме сознания. История «Румпельштильцхена»^[52] показывает нам, что героине придётся отказаться от своего ребёнка и отдать его демону (который до этого помог ей), если она не сможет открыть его имя. Слуга подслушивает, как поёт дьявольский карлик: