Читать книгу - "Год, прожитый по-библейски - Эй Джей Джейкобс"

В тот же вечер я прошу помощи у совета духовных наставников. Обращаюсь к Элтону Ричардсу, пастору в отставке.

– Не стоит слишком углубляться в формальности, – говорит Элтон. – Отдавай, что можешь себе позволить. А потом еще немного. Ты должен чувствовать, что совершаешь жертву.

Пытаюсь найти подсказку в Библии. Кажется, во времена древнего Израиля – пока его не завоевали римляне – никто не платил налоги. Вместо них была десятина. И система десятин была ничуть не проще формы 1040[35]. Свою долю получали священники, смотрители храма, сам храм, бедняки, вдовы и сироты. Значит, по крайней мере, сейчас допускается отдавать десятину после уплаты налогов.

Я вычисляю десять процентов от предполагаемого заработка. Сумма выходит не очень большая – но в этом и проблема. Получай я десять миллионов в год, отдать один было бы легче.

Вечером я провожу три часа на сайте «Навигатор по благотворительности». Это вроде путеводителя Zagat[36]по благотворительным организациям. (И даже здесь есть повод для желаний: они приводят зарплаты руководителей, и у некоторых выходит больше полумиллиона в год.)

В итоге я выбираю несколько фондов, в том числе «Накормите детей» и «Спасите Дарфур», и жертвую им два процента дохода. Это все, на что я пока способен.

Когда начинают приходить подтверждения, это приятно. В фильме «Огненные колесницы»[37]есть незабываемая реплика. Ее произносит Эрик Лидделл, самый религиозный спортсмен, который берет с собой Библию на забег. Он говорит: «Я бегу и чувствую, что Он доволен». Мне кажется, когда я раздаю деньги, я тоже чувствую, что Он доволен. Да, я агностик. Но тем не менее. Мягкое тепло начинается у основания черепа и разливается по всей голове. Словно я делаю то, что должен был делать всю жизнь.

С другой стороны, здесь, как и в спринтерском забеге, удовольствие смешано с болью. Я только что откромсал два процента от зарплаты, и осталось еще целых 8. Поэтому буду рассуждать так: если бы не Библия, я бы не жил по-библейски год и не подписал бы договор на книгу. Нет Библии – нет дохода. Так что отдать божьим людям десять процентов только справедливо. Это самая честная комиссия, какую можно себе представить.

Кто жалеет розги своей, тот ненавидит сына; а кто любит, тот с детства наказывает его.

Притчи 13:24

День 23. Как я уже говорил, одним из поводов для эксперимента стало мое недавнее посвящение в отцовство. Я неустанно пекусь об этическом воспитании сына.

Не хочу, чтобы он плавал в мутной жиже морального релятивизма. Это моя позиция.

Хотя тяжких преступлений я пока не совершал, все равно чувствую опасность. Особенно в наши дни. Через пару лет Джаспер сможет смотреть порнографию онлайн, одновременно заказывая оксикодон[38]в офшорной аптеке.

Поэтому я хочу сформировать у сына абсолютно незыблемые этические принципы. Разве плохо, если он станет жить по Десяти заповедям? Совсем нет. Но как ему о них рассказать?

Сегодня утром я очень ясно понимаю, что мне нужна помощь. Я вымотан – и все потому, что хуже всех в Америке умею наказывать детей.

Примерно в два часа ночи Джаспер просыпается, и я разрешаю ему забраться в кровать к нам с Джули – это уже неверный ход. Вместо того чтобы успокоиться и уснуть, он находит массу новых занятий. Например, хватает меня за маску для сна и тащит ее к себе, пока резинка не растянется до предела – где-то на полметра, – а потом отпускает. Маска с силой стреляет мне в лицо, и от хлопка слезятся глаза. (Примечание: моя маска для сна не нарушает запрет Библии насчет женской одежды – она продавалась в коробке с фотографией очень мужественного и хорошо отдохнувшего мужчины, спящего рядом с привлекательной женой.)

Я велю Джасперу успокоиться, но угрозы в моем голосе не больше, чем у Фреда Роджерса[39]. Поэтому все повторяется вновь и вновь.

Возможно, это не по-библейски. Уж по крайней мере, моя мягкость противоречит Притчам.

Библейские Притчи – собрание мудрых изречений, которые приписывают царю Соломону. В них совершенно четко говорится о необходимости добиваться от детей дисциплины. Например, с помощью телесных наказаний.

Притчи 22:15: «Глупость привязалась к сердцу юноши, но исправительная розга удалит ее от него».

Притчи 23:14: «…Ты накажешь его розгою и спасешь душу его от преисподней».

Притчи 23:13: «Не оставляй юноши без наказания: если накажешь его розгою, он не умрет…»

Некоторые американцы восприняли эти изречения буквально. До 2005 года можно было купить «Розгу» – нейлоновую палку для битья длиной около шестидесяти сантиметров по цене пять долларов. Это было творение южного баптиста из Оклахомы Клайда Баллока. А рекламировалось оно так: «Ложки – для еды, ремни – для брюк, руки – для любви, а розги – для вразумления». Баллок закрыл бизнес отчасти из-за активного протеста более либеральных христиан, а отчасти потому, что больше не мог купить мягкие рукояти.

Другие, не такие серьезные буквалисты говорят, что допустимой альтернативой будут специальные шлепалки в виде лопатки. Джеймс Добсон, основатель ультраконсервативной христианской группы «Фокус на семье», рекомендует именно их, особенно если вы хотите, чтобы ваши руки служили «для проявлений любви».

У меня нет ни розги, ни шлепалки. Более того, телесное наказание любого рода глубоко противоречит моим родительским принципам. Я всегда считал, что порка – водородная бомба в родительском арсенале. Даже если она есть, применять ее не стоит. Даже проект «Библия» не помогает. По крайней мере пока. Я достиг первого барьера. И что же делать? Пока я решил, что это как раз тот случай, когда нужно следовать если не духу, то букве закона. Лучше так, чем вообще никак.

Несколько дней назад я погуглил «гибкие розги» и «мягкие розги» и, просмотрев несколько сомнительных с библейской точки зрения предложений, в итоге заказал совершенно не страшную игрушечную дубинку. Сегодня я применяю ее к Джасперу. После ужина он берет горсть мелких монет со шкафа и разбрасывает их по всей комнате.

Итак, я беру игрушечную дубинку и шлепаю Джаспера по попе. Я никогда еще этого не делал, хотя иногда хотелось. Занося дубинку, хоть она и сделана из губчатого материала и совершенно безвредна, я преодолеваю некий барьер. Итак, я физически наказал сына. Это тревожное ощущение. Благодаря ему я понимаю, насколько перекошены наши отношения. Родители обладают почти божественной властью над детьми – по крайней мере пока те не достигли полового созревания.