Читать книгу - "Катарсис-1. Подноготная любви. Психоаналитическая эпопея - Алексей Меняйлов"

«Дорогой экстрасенс» коней, возможно, не крал. Но зато был как минимум соучастником вовлечения девятилетней девочки в групповой секс. Однако нам не кажется, что эта особенность биографии существенно отличает его от царицыного «Друга». В том и другом случае гнуснее преступлений — с точки зрения современников — трудно придумать.

«Дорогой экстрасенс», как и Гитлер, импотент, и может показаться, что тем существенно отличается он от Гришки — ведь в вину Григорию якобы осуждающие его многочисленные авторы вменяют именно похотливость, его хвастовство многочисленными победами, наём проституток и пользование энтузиастками, о хихиканье которых в спальне «Божьего человека» сохранились отчёты полицейских филёров. Однако кроме этого хихиканья никаких более веских доказательств нет: противозачаточных средств в его шкафчике не находили; не настаивал он и на уколах «Тестовирона». Но, в сущности, полагать, что в ряду сильных гипнотизёров-импотентов (среди них такие известные имена, как король магнетизёров Месмер, Фрейд, и т. д.) он составляет исключение, — оснований нет.

Могут, конечно, возразить, что-де была в Тобольской губернии деревня, в которой жила венчанная супруга Гришки-конокрада, у которой были дети, называвшие Григория «папой» и бравшие у него деньги. Если не останавливаться на варианте типичной для пьяни ранней импотенции, то дети у жены Распутина вполне объяснимы: у «конокрадов», как и вообще в любой субкультуре, стабильные союзы образуются только с себе подобными. У женщин же, способных ужиться с конокрадом, в смысле деторождения возможны самые вычурные комбинации отцовства. Оглянитесь вокруг: импотенция официального мужа деторождению отнюдь не мешает, в чём вы можете убедиться на примере, скажем, ваших соседей. (По статистике, разве что не каждый десятый — стерильный импотент, что не мешает ему иметь детей, жену и благоговеющих любовниц. С детьми выручают сердобольные соседи, а механизм того, как женщины получают удовольствие с импотентами даже без буквального на них дефектирования, мы рассмотрим подробнее в главе «Шабаш».)

Подозревать Распутина в импотенции есть серьёзные основания. Примечателен следующий факт: многие знали об особенной близости Распутина с лучшей подругой императрицы — А. А. Вырубовой. Она каждый день навещала его без свидетелей. После убийства Распутина революционные матросы хотели из Вырубовой сделать козла (козу?) отпущения павшего режима, поэтому когда она была в заключении в Петропавловской крепости, она настояла на врачебном освидетельствовании, в результате которого было констатировано, что Вырубова — девственница. Из этого все делают вывод, угодный Вырубовой, — что-де в интимной близости со «святым старцем» она быть не могла. Однако… Факт её девственности действительно примечателен, и прежде всего потому, что Вырубова замужем была. Супруга себе она выбирала с помощью своей лучшей подруги — императрицы Александры Фёдоровны. Претендентов на обладающую столь колоссальным влиянием придворную даму было предостаточно, и подружки из многих выбрали, по их мнению, наиболее благородного, достойного и мужественного — лейтенанта Вырубова. Однако после интимной с ним близости выяснилось, что лейтенант — патологический садист, истерик и импотент. Естественно, что Вырубова осталась девственницей. После интимной с ним близости. В течение полугода.

Ни ревнивая императрица, ни её лучшая подружка не обладали свойством меняться, так было во всём — очевидно, не менялись и их ассоциативные предпочтения мужчин. Так что, вполне естественно, что девственница Вырубова ею же и осталась и после интимной близости с Распутиным. Точно так же, как оставались девственны и «любовницы» Гитлера. Вкусы императрицы и её конфедантки Вырубовой невольно вызывают ассоциации с секретаршами Гитлера, которые за образец идеального мужчины кроме «эротичного» фюрера выбрали офицера без мужских в крови гормонов. Они же, как ревностные католички, набожно осеняя себя крестными знамениями, благоговейно произносили имя фюрера (словосочетания «святой старец» чистокровные арийки, возможно, попросту никогда не слышали). Ничего удивительного, что в письмах императрицы её способный к деторождению супруг император Николай II (выпить любил, но не запойный; и вообще мужик, похоже, был свойский), был всего лишь «дружком» (с маленькой буквы), а «дорогой Григорий» — «Другом» (с большой), святым старцем, авторитетом во всём.

Есть и ещё одно соображение психологического порядка, которое указывает на возможное выполнение Вырубовой специфических услуг для «дорогого Григория», схожих с теми, что оказывала Гитлеру Ева Браун. Дело в том, что Григорий, как и Гитлер, исповедовал тот магический принцип, что для того, чтобы возвыситься, надо предельно унизиться. Что делал Гитлер, известно, а вот как унижался Григорий? Что он делал такого, что у него появлялась такая над Россией власть? Исследователи ничего об этом не говорят, потому что на людях Григорий, как и Гитлер, всё время пребывал в садистской роли. Но без противофазы садомазохистского маятника находиться в одном положении невозможно. Роль Вырубовой странна, странны её конфиденциальные каждодневные посещения Распутина, и в особенности они наводят на размышление тем, что на допросах Вырубова о них явно врала. Это отмечают все исследователи, которые держали в руках протоколы этих допросов. Почему ей надо было врать, если она с Гришкой, как она заявляет, творила «Божье дело на благо России»? Что она скрывала, что даже не испугалась гнева революционных матросов, по обыкновению кровавого? (Матросы поверили Вырубовой, как Ленину, как крестьяне — Софье Андреевне, и т. п.)

Возвращаясь к «дорогому экстрасенсу» и развивая аналогию с реинкарнациями, заметим, что по индуистским верованиям каждое последующее воплощение отнюдь не точное повторение предыдущего. Некоторые отличия есть всегда.

Если предположить, что копрофилия Гришки Распутина всё-таки не доказана, то «дорогой экстрасенс» отличается от любимца императорской семьи и православных иерархов тремя чертами: он художник, копрофил и верит в переселение душ. Все эти три черты не случайны и существуют не сами по себе — они взаимосвязаны. В частности, все три эти черты мы встречаем у Гитлера, который тоже был художником, копрофилом и верил, что является реинкарнацией императора Тиберия. Всё это не случайно.

Художничество — это не просто размазывание красок по различным поверхностям, это не просто символ превосходства над окружающими, это ещё и характерные формы «половой» жизни.

Всем известно, что для того, чтобы молодому человеку утвердиться в артистической среде, ему приходится изменить свои представления о своей половой принадлежности. «Приходится» — слово неточное: оно извращает причинно-следственную связь. На самом деле в артисты стремятся люди определённого склада, которым доставляет удовольствие властвовать над сидящей рядами в партере толпой. Это — анально-накопительский тип характера, что, среди прочего, проявляется и в том, что у его обладателя главная эрогенная зона — анус. Это уже почти буквальный гомосексуализм. Часто это и импотенция, как в случае «дорогого экстрасенса» и Гитлера.

В среде художников вкусы и предпочтения те же, что и у артистов. Иногда, впадая в покаянный пафос, они начинают оправдываются тем, что для того, чтобы продаваться, художнику необходимо имя, а имя художнику делают галерейщики и критики — те же в оплату принимают только натуру. Но и без галерейщиков и критиков «голубизна» является в среде рисующей богемы обязательной формой существования. Другое дело, что художники, в отличие от актёров, свою голубизну не афишируют. Не из стыдливости, а по причине способа зарабатывания денег. В зависимости от территории проживания одни из них хорошо зарабатывают на росписях храмов и тиражировании икон, другие существуют на средства восторгающихся меценатов, а тут принято иногда расплачиваться картинами с аллегорическим содержанием, с претензией на глубинное познание мира. Художники, несмотря на «голубое» хвастовство в компании своих, перед внешними изображают из себя реинкарнированных святых и делают это вполне профессионально, вводя в заблуждение, разумеется, только тех, кто хочет и любит верить. Поэтому о гомосексуализме художника Гитлера даже в наше время говорят с ноткой сомнения, несмотря на множество на то указаний.