Читать книгу - "Не оторваться. Почему наш мозг любит всё новое и так ли это хорошо в эпоху интернета - Адам Алтер"

Взаимодействие в сети не просто отличается от взаимодействия в реальном мире – оно намного хуже. Люди учатся сочувствию и пониманию, видя, как их поступки влияют на других людей. Сочувствие невозможно без мгновенной обратной связи. Этот навык вырабатывается очень медленно. Анализ семидесяти двух исследований показал, что за период с 1979 по 2009 год уровень сочувствия у студентов колледжей значительно снизился. Они реже ставят себя на место других людей и меньше тревожатся за окружающих. Эта проблема актуальна для юношей, но еще серьезнее она для девушек. Как показало одно исследование, каждая третья девушка-подросток полагает, что их ровесники наиболее жестоки друг к другу в социальных сетях. Так считает каждый одиннадцатый мальчик-подросток в возрасте 12–13 лет и каждый шестой в возрасте 14–17 лет.

Многие подростки отказываются от телефонного и личного общения, переводя все контакты в текстовый вид. «Лично общаться бывает неловко, – сказала одна девочка психологу Стейнер-Адаир. – Я с кем-то поссорилась, а потом пишу и спрашиваю: «Можно тебе позвонить или пообщаться по видеосвязи?» Мне отвечают: «Нет». Другая девочка сказала: «В таком общении можно все обдумать и спланировать, выбрать, что именно сказать. И не нужно смотреть на человека и видеть его реакцию». Научиться эффективному общению подобным образом невозможно, потому что тут исключен прямой контакт. Как пишет Стейнер-Адаир: «Текстовые сообщения – это самый худший метод обучения человека, которому необходимы зрелые, теплые и чуткие отношения». Но подростки выбирают именно его. Они либо зависают в интернете, либо просто не хотят «тратить время» на общение со своими друзьями.

Журналистка Нэнси Джо Сейлз, как и Стейнер-Адаир, беседовала с девушками 13–19 лет, чтобы понять, как они взаимодействуют с социальными сетями ^[37]. Два с половиной года она путешествовала по Соединенным Штатам, посетила десять штатов и поговорила с сотнями девушек. Она тоже пришла к выводу, что они с головой погружены в мир интернета, где учатся жестокости, чрезмерной сексуальности и социально неприемлемому поведению. Иногда социальные сети служат просто еще одним способом общения, но для многих девушек они становятся источником душевных страданий. Это настоящий идеальный шторм: почти все девушки-подростки пользуются одной или несколькими социальными сетями, и им приходится выбирать между социальной изоляцией и компульсивным чрезмерным погружением в них. Неудивительно, что, придя из школы, многие каждый день проводят долгие часы за написанием постов и загрузкой фотографий. Такое поведение кажется им совершенно естественным и рациональным.

Джессика Контрера вслед за Сейлз написала статью «13, прямо сейчас» ^[38]. Статья была опубликована в газете Washington Post. Контрера описала несколько дней из жизни тринадцатилетней девушки Кэтрин Поммеренинг, обычной восьмиклассницы, которая буквально сгибается под грузом множества «лайков и лолов». Самые печальные слова девушки Контрера поместила в конец статьи. Кэтрин сказала: «Я больше не чувствую себя ребенком. Я не веду себя по-детски. В шестом классе, когда все мои подружки получили смартфоны и загрузили Snapchat, Instagram и Twitter, я перестала заниматься тем, чем занималась раньше. Мы больше не играем в игры на переменах, забыли об игрушках… Все осталось в прошлом».

Мальчики меньше времени проводят за пагубным интернет-общением, но многие из них подсаживаются на игры. Проблема эта настолько очевидна, что некоторые разработчики даже убрали свои игры с рынка. Они начали раскаиваться – не потому, что в их играх присутствует секс или насилие, но потому, что они вызывают сильнейшую зависимость. При правильном сочетании предвосхищения и обратной связи мы готовы играть часами, днями, неделями, месяцами и даже годами. В мае 2013 года вьетнамский разработчик Донг Нгуен выпустил игру Flappy Bird для смартфона ^[39]. В ней игроки должны были направлять птицу в обход различных препятствий, постоянно постукивая по экрану. Какое-то время потребители игнорировали ее и даже критиковали за то, что она слишком сложна и похожа на Super Mario Bros от Nintendo. Восемь месяцев эта игра занимала последние места в рейтинге приложений.

Но все изменилось в январе 2014 года. Неожиданно игру стали загружать тысячи пользователей, и к концу месяца она стала самым популярным бесплатным приложением в онлайн-магазине Apple. На пике студия Нгуена зарабатывала 50 тысяч долларов в день на одной лишь рекламе.

Для скромного разработчика игр это стало настоящим Граалем. Нгуен должен был прийти в восторг, но он страдал. Десятки обозревателей и поклонников Flappy Bird жаловались, что впали в полную зависимость от игры. На сайте магазина Apple пользователь Jasoom79 писал: «Игра разрушила мою жизнь… Ее побочные эффекты хуже кокаина и метамфетамина». Walter19230 озаглавил свой пост «Апокалипсис» и начал его словами: «Моя жизнь кончена». Mxbdlsnsk предостерегал потенциальных пользователей от загрузки этой игры: «Flappy Bird станет моей смертью. Для начала скажу: НЕ загружайте эту игру ни в коем случае… Меня предупреждали, но я отмахнулся… Я не сплю, не ем, я теряю друзей».

Даже если подобные отзывы преувеличены, игра явно принесла больше вреда, чем пользы. Сотни людей сравнивали Нгуена с наркодилером, а его продукт – с метамфетамином и кокаином. То, что начиналось как идеалистический подвиг любви, стало губить жизни, и создатель игры терзался угрызениями совести из-за своего успеха. 8 февраля 2014 года он написал в Twitter: