Читать книгу - "Психология бессознательного - Зигмунд Фрейд"

Я спросил себя затем, что содержит в себе № 17 «Рекламской библиотеки», и не мог этого доискаться. Но раньше я наверное знал это, стало быть, надо допустить, что я хочу позабыть это число. Все попытки вспомнить были напрасны. Я хотел читать дальше, но читал чисто механически, не понимая ни слова, так как меня мучило число 17. Я погасил лампу и продолжал искать. Наконец мне пришло на ум, что № 17 — это, должно быть, вещь Шекспира. Но какая? Мне приходит в голову: «Геро и Леандр». Очевидно — нелепая попытка моей воли сбить меня со следа. Наконец я встаю и отыскиваю каталог, № 17 это «Макбет». К моему смущению, я должен констатировать, что я из этой вещи почти ничего не помню, хотя она и занимала меня не меньше, чем другие драмы Шекспира.

Мне вспоминается только: убийца, леди Макбет, ведьмы, «красивое уродливо» и также еще и то, что в свое время мне очень понравилась обработка «Макбета» Шиллером. Нет сомнения, стало быть, что я хотел забыть эту вещь. Приходит мне в голову еще одно: 17 и 34, деленные на 17, составляют 1 и 2, №№ 1 и 2 «Рекламской библиотеки» — это «Фауст» Гёте. В прежнее время я находил в себе очень много фаустовского».

Приходится пожалеть о том, что в силу вынужденной скрытности врача мы не можем понять значения этого ряда мыслей. Адлер замечает, что синтез всех этих рассуждений не удался данному лицу. Впрочем, их и не стоило бы сообщать, если бы в дальнейшем не выступило нечто, дающее нам ключ к пониманию числа 1734 и всего ряда мыслей.

«Сегодня утром со мной действительно случилось нечто, говорящее много в пользу правильности фрейдовских взглядов. Жена моя, которую я разбудил, вставая ночью, спросила меня, зачем мне понадобился каталог. Я рассказал ей всю историю. Она нашла, что все это вздор, и (это очень интересно!) признала значение только за «Макбетом», от которого я так хотел отделаться. Она сказала, что ей ничего не приходит в голову, когда она задумывает какое — нибудь число. Я ответил: «Сделаем опыт». Она называет число 117. Я тотчас же возражаю на это: «17 — относится и к тому, что я тебе рассказал. Далее, вчера я сказал тебе: если жене 82 года, а мужу 35, то это ужасное несоответствие». Последние дни я дразню жену тем, что она, мол, старая 82–летняя бабушка. 82 + 35 = 117».

Таким образом, человек, который сам не мог детерминировать свое число, тотчас же нашел решение, когда жена назвала ему якобы произвольно выбранное число. На самом деле жена прекрасно поняла, из какого комплекса взялось число ее мужа, и выбрала свое число из того же комплекса, несомненно, общего для обоих этих лиц, так как речь шла об отношении между их возрастами. Теперь нам нетрудно истолковать число мужа. Оно выражает, как на это и указывает д — р Адлер, подавленное желание мужа, которое, будучи вполне развито, гласило бы: «человеку 34 лет, как я, под стать только семнадцатилетняя жена».

Во избежание пренебрежительного отношения к подобного рода «забавам» добавлю, что, как я недавно узнал от д — ра Адлера, человек этот через год после опубликования этого анализа развелся с женой[196].

Подобным же образом объясняет Адлер и происхождение навязчивых чисел. Прекрасный пример происхождения навязчивого, т. е. преследующего, слова мы находим у Юнга (Diagnost. Assoziations — studien, IV, р. 215).

«Одна дама рассказала мне, что в последние дни у нее непрестанно вертится на языке слово «Таганрог» и она не имеет понятия о том, откуда оно взялось. Я спросил даму о связанных с аффектами событиях и вытесненных желаниях последнего времени. После некоторых колебаний она рассказала мне, что очень хотела бы иметь утреннее платье (Morgenrock), но что муж ее относится к этому без достаточного внимания. Morgen — rock — Tag — an — rock (Tag — день, rock — платье) — здесь, очевидно, частичное родство по смыслу и созвучию. Детерминация в форме русского слова объясняется тем, что приблизительно в то же время дама эта познакомилась с одним лицом из Таганрога».

В моих собственных анализах из этой категории мне особенно бросились в глаза две вещи. Во — первых, та прямо — таки сомнамбулическая уверенность, с какой я иду к незнакомой мне цели, погружаюсь в вычисляющий ход мыслей, который затем внезапно приводит меня к искомому числу, и та быстрота, с какой совершается вся последующая работа. Во — вторых, то обстоятельство, что числа с такой готовностью оказываются в распоряжении моего бессознательного мышления, в то время как, вообще говоря, я плохой счетчик и с величайшим трудом запоминаю даты, номера домов и т. п. В этих бессознательных операциях моего мышления с числами я нахожу склонность к суеверию, происхождение которого мне долгое время оставалось непонятным.

II. Этот взгляд на детерминацию якобы произвольно выбранных имен и чисел способен, быть может, послужить к выяснению еще другой проблемы. Как известно, приводят в качестве довода против последовательно проведенного детерминизма особое чувство убежденности в том, что существует свободная воля. Это чувство убежденности существует и не исчезает даже тогда, когда веришь в детерминизм. Как всякое нормальное чувство, оно должно на чем — нибудь основываться. Но, насколько я мог заметить, оно проявляется не в крупных и важных актах нашей воли; в подобного рода случаях мы имеем, напротив, чувство психического принуждения и охотно ссылаемся на него (лютеровское: «На этом я стою и не могу иначе»). Зато тогда, когда мы принимаем неважные, безразличные решения, мы склонны утверждать, что могли бы поступить и иначе, что мы действовали свободно, не повинуясь никаким мотивам.

После наших анализов нам нет надобности оспаривать прав на существование чувства убежденности в свободной воле. Если различать то, что мотивируется сознательно, и то, что имеет свою мотивировку в области бессознательного, то чувство убежденности свидетельствует о том, что сознательная мотивировка не распространяется на все наши моторные решения. Minima non curat praetor. Но то, что осталось не связанным одной группой мотивов, получает свою мотивировку с другой стороны, из области бессознательного, и таким образом детерминация психических феноменов происходит все же без пробелов[197].