Читать книгу - "Мифы и личностные изменения. Путь к блаженству - Джозеф Кэмпбелл"

Подобный взгляд на вещи антонимичен западному. Если человек просто подчиняется авторитетам, делая лишь то, что ему велят, отождествляясь с собственной социальной ролью, мы назовем его посредственностью, обывателем, ретроградом, мы скажем о нем: «Он — не личность».

А теперь перейдем к психологической трансформации, с которой сталкиваются все люди: с переходом от зрелости к пожилому возрасту и утрате жизненных сил. В первобытных обществах и во всех архаичных культурах высокого уровня такой переход происходит раньше, чем у нас, поскольку европейская медицина лучше развита. Для нас удивительно, как рано иногда приходит кризис пожилого возраста в некоторых культурах — но рано или поздно он приходит ко всем.

Именно к этому возрасту вы научились всему, что содержалось в инструкциях, подавили все душевные порывы, несовместимые с устоями вашего общества, и начинаете осознавать, что постепенно «теряете форму». У вас случаются сбои памяти, предметы выскальзывают из ваших рук, вы больше, чем раньше, устаете к концу рабочего дня, спать вам приятнее, чем делать что-то, — в общем, жизненных сил все меньше. Более того, на пятки наступает новое задорное поколение с новыми прическами, и наконец вы думаете: ну что же, вот и мое время пришло. Мифология призвана помочь разрешить ситуацию, связанную с уходом на покой.

Ваши собственные силы и энергия, которую вы черпали в окружающем мире, уже истрачены в социально одобряемых целях. В один прекрасный момент вы обнаруживаете, что цели изменились или больше не достижимы, у вас начинается психологический спад. Душевные силы теперь обращаются на те глубинные области бытия, внимания к которым общество не требовало, оживают те части личности взрослого человека, которые раньше дремали.

Здесь проявляется то, что Фрейд называет «одноразовым» либидо. Вам вдруг становится интересным все то, что раньше вам не разрешалось делать. Вы наверняка слышали историю о том, что человек средних лет уже хорошо научился выполнять все, что от него требуется, — поэтому с возрастом появляется много свободного времени.

И на что же человек потратит это время? Ему вдруг приходит мысль: «Я стольким пожертвовал, чтобы достичь всего этого!» Кроме того, достигнутое становится менее и менее важным. Я не люблю говорить этого моим студентам, но, как правило, игра не стоит свеч, а результат — труда. Вы смотрите вокруг и думаете: «И ради этого я от многого отказался!»

И вот Папочка уже замечает блестящие женские глазки, на которые раньше он не обращал внимания. Теперь почему-то молоденькие девушки кажутся ему гораздо привлекательнее, чем в дни его юности, а родные удивляются: «Что это такое происходит с нашим Папочкой?»

А может, он хотел заработать побольше и уйти на пенсию, чтобы заняться там... чем? Любимым делом, например рыбалкой. И вот он запасается всяким ритуальным снаряжением, особыми шляпами, снастями («Не называй это удочкой, это — спиннинг!»), покупает блесну, набивает шляпу наживкой — и вот, пожалуйста: он теперь пожилой человек, владеющий всем, что нужно для жизни. Пусть делает, что хочет; отпустите его на волю, у него есть свой скрадок[31] для охоты.

И чем же он занят? Он рыбачит, потому что именно это занятие доставляло удовольствие, когда ему было двенадцать лет. Что он ловит? Рыбу. А что подсознательно хочет выловить? Русалок.

Он переживает нервный срыв — и это не шутки; описанное явление в США наблюдается массово и повсеместно: человек уверен, что знает, ради чего он зарабатывал деньги. Он хотел заработать себе на рыбалку. А потом он обнаружил, что женат, что у него есть дети, и ему пришлось работать, как каторжному, и все при этом поддерживали его в мысли, что настанет день, когда он выйдет на пенсию и вот тогда сможет заняться любимым делом. Оказывается, все это время в глубине его души зрели совсем другие желания, он еще не готов ловить рыбу, он хотел бы цеплять девушек — а их-то ему уже не видать. В итоге он попадает в сумасшедший дом, где Лорелеи[32] материализуются из его подсознания в крайне неаппетитном виде. Вот она, сила одноразового либидо.

Или давайте поговорим о Мамочке — мы знаем, что она посвятила нам свою жизнь и все нам отдала, хотя, может быть, у нее были замечательные возлюбленные, а не только этот старый противный дядька, наш Папочка. Но вот дети выросли, и семейное гнездо опустело. Ушло все, ради чего она так жертвовала собой, все, на что было потрачено ее либидо. Жизнь опустела, и появляется страстное желание вцепиться в нее и снова наполнить чем-то.

Она сходит с ума, она превращается в классическую тещу. Она вмешивается в воспитание ребенка, она говорит нам, когда закрывать окно, а когда — открывать, она учит нас правильно жарить яичницу — и всему остальному. Это ужасный кризис. Внутренние силы психики находят выплеск в компульсивных состояниях, с которыми человек не может справиться, — и иногда вы замечаете, что Мамочка одумывается и даже говорит что-то вроде «Я не должна так поступать». А потом, господи ты боже мой, она снова делает это.

Мифологии прошлого поддерживают человека, столкнувшегося со старением. Миф призван провести его через этап ответственности, когда на его плечах держался весь мир, к этапу, когда он становится не нужен. Знаете, в древних обществах была одна замечательная идея: все старики наделены мудростью. Все притворялись, что так оно и есть, обращались к пожилым людям за советом, и те его давали. У вас был совет старейшин, сенат, и в обществе существовал механизм вовлечения пожилых людей в общественную жизнь.

В течение последних нескольких лет я так или иначе общаюсь с представителями Государственного Департамента США. Его сотрудники рассказали мне, что одна из сложностей их работы связана с тем, как не выполнять решения, которые делегированы послами, президентом и представителями правящего кабинета. В Государственном Департаменте работают весьма образованные люди: они знают, что нужно делать. Но они всего лишь исполнители, указания исходят от тех, кто вложил деньги в демократическую или республиканскую партию на выборах, стал послом там-то или там-то. Это — старейшины, и они указывают профессиональным дипломатам, что делать. Я слышал, как многие представители департамента рассказывали, что стараются выполнять свою работу как можно медленнее, чтобы причинить как можно меньше