Читать книгу - "Реликвии тамплиеров - Пип Воэн-Хьюз"

Кервези сунул руку за спину и извлек кинжал, вернее, тонкий и длинный стилет. Держа его перед собой, он чуть покачивал клинком, словно взвешивая. Правую ногу он явно оберегал, но все равно сумел улыбнуться.

— Иди сюда, Петрок! Иди сюда! Бежать тебе некуда. Настало время платить долги.

Я сунул руку в сапог и вытащил Шаук. У Кервези расширились глаза.

— Шаук! Ты украл у меня еще и нож, маленький засранец! Отдай немедленно!

Кровь из носа попадала мне в рот. Такая соленая, что аж затошнило. Я сплюнул и отер губы тыльной стороной ладони, державшей нож.

— Теперь это мой нож. Хочешь забрать себе — попробуй!

Я выплюнул эти слова ему в лицо, и он сделал выпад. Я едва успел встать, опираясь на крутой склон, и откатился в сторону. Потом оттолкнулся и поехал вниз по гальке. Нога по крайней мере оставалась выпрямленной. Кервези развернулся и вновь нацелился своим стилетом мне в лицо.

— Твой глаз, мой мальчик, — вот что мне нужно, — произнес он нараспев. Его клинок, узкий, как травинка, поблескивал в лучах солнца. Он снова сделал выпад, и я встретил его лезвие своим, отбил его вниз и, отступив, пропустил мимо себя, нанеся при этом режущий удар. Шаук пропорол белесую от пыли ткань, оставив темную дыру.

— А ты его неплохо наточил для меня, — прохрипел Кервези, клинком рисуя в воздухе круги. — Ха! — Он сделал ложный выпад и рассмеялся, когда я дернулся вбок. — Ну и задал ты мне потеху! И привел прямо к добыче! Может, простить тебе утраченный глаз? А, Петрок? Всепрощение! Что твои ученые книги говорят о всепрощении, мои монашек? А?!

Он снова сделал финт, и я дернулся в сторону. Тут он бросился на меня, быстрый, как атакующая змея. Я попытался парировать его удар, но его рука проскочила под моей, и острие стилета угодило мне в подмышку. Шаук застрял у него в рукаве, и я пнул его и оттолкнул от себя. Теперь он зашатался. А я взмахнул ножом, распоров ему грудь, задев основание шеи, и оставил на рубахе еще один разрез. Он заорал от боли, и я нанес колющий удар. Кервези пригнулся, врезался мне головой в живот и бросил через себя. Я покатился по камням прямо в воду, соленая влага тут же огнем полыхнула во всех моих ранах и ссадинах, заставив вскрикнуть от боли. Я барахтался в воде, борясь с намокшей одеждой и пытаясь превозмочь жгучую боль, а Кервези уже приближался. Мне удалось встать на четвереньки, но он оказался проворнее — наклонился, схватил меня за ворот рубахи и рывком поднял, так что я оказался на коленях у его ног.

— Это была всего лишь игра, монашек. И у тебя нет никаких шансов ее выиграть. Стой спокойно!

Его рука переместилась мне на горло и заставила задрать лицо вверх, так что я встретился с ним глазами. Он наставил на меня стилет, уперев указательный палец в обушок клинка и глядя на меня поверх него, как бы прицеливаясь. Все, что я видел, — это сверкающую сталь и серый глаз Кервези за ней. В нем вдруг мелькнула красная искра — и тут же пропала.

— О Боже!

Он все еще стоял, наклонившись надо мной, но был словно заворожен чем-то, происходившим за моей спиной. Стилет дрогнул и опустился. Я хотел было ухватить его и только тут осознал, что все еще сжимаю в ладони Шаук. Я вцепился в рукоять обеими руками и всадил его Кервези под ребра. Он издал странный икающий звук, и я ударил еще раз. Почувствовал, как стилет, падая, задел мне щеку и рухнул в воду. Сэр Хьюг повернул ко мне лицо. В углах его побелевших губ мелькнуло нечто вроде улыбки.

— Кажется, ты убил меня, Петрок, — выдохнул он. Изо рта его выплеснулась кровь, обрызгав нас обоих. — И моим же собственным ножом… Вот уж никогда бы не…

Он начал конвульсивно содрогаться, его единственный глаз дико блуждал по моему лицу, словно желая что-то там обнаружить. Я почувствовал, как его руки слабо пытаются ухватиться за мою рубаху, а когда отпрянул, он уронил голову, упершись лбом мне в лоб, судорожно вздохнул и умер. Я оттолкнул его, и он упал, раскинув руки на белой гальке.

Я медленно повернулся, пытаясь понять, что меня спасло. Там, не более чем в пяти сотнях шагов, на спокойной как зеркало глади моря в огромном зареве ярко-оранжевого огня полыхала галера, вся целиком, от кормы до носа. А от нее медленно и спокойно двигался в мою сторону темный силуэт «Кормарана». Я видел, как с весел стекает вода. Меня кто-то звал. Мне уже было не повернуть головы, но тут на мелководье вышел Павлос и сел рядом. Накинул мне на плечи плащ и прижал к себе. И я заплакал. Тяжкие рыдания сотрясали меня, никак не прекращаясь. Я оплакивал Билла, Кордулу, Джеймса, оставшегося в оливковой роще, всю пролитую кровь, которая, казалось, еще текла из меня в бескрайнее соленое море.