Читать книгу - "Иерусалим. Все лики великого города - Мария Вячеславовна Кича"

другие измышления Эдварда Саида», в которой написал, что отец и мать будущего философа жили в Каире, а в Иерусалим приезжали навестить родню. Священный Город стал местом рождения Эдварда, поскольку супругам Саид не нравился уровень медицины в Египте и они предпочли британскую Палестину. Эдвард ходил в школу Святого Георгия в Тальбии крайне редко, лишь когда гостил у тети – хозяйки дома. Проанализировав интервью и тексты Саида, Вайнер заключил, что тот не помнит о консульстве Югославии, расположенном в доме, или о том, что в 1942 г. тетя досрочно выселила известного квартиранта – мыслителя Мартина Бубера, бежавшего из Германии от нацистов. Финансовые проблемы семьи Саид Вайнер объяснил тем, что в ходе египетской Июльской революции (1952) толпа сожгла флагманский магазин отца Эдварда в Каире, а вскоре весь бизнес был национализирован по приказу президента Гамаля Абделя Насера, боровшегося с западным влиянием (отец Эдварда являлся гражданином США); аналогичная судьба постигла и других зарубежных коммерсантов. Полагая, что он изобличил ложь Саида, Вайнер заявил: «Вопрос здесь в авторитете, в человеке с международной репутацией, который превратил себя в героя плаката о Палестине».

Саид назвал статью Вайнера «диффамацией в сионистском стиле», обвинил его в клевете и пояснил ряд моментов («семейный дом на самом деле был семейным домом в арабском смысле этого слова» и т. д.). Комментируя ситуацию, Саид сказал: «Я родился в Иерусалиме; моя семья – иерусалимская семья. Мы покинули Палестину в 1947 году. Мы уехали раньше большинства других. Это была случайность… Я никогда не говорил, что я беженец, но остальные члены моей семьи были беженцами. Вся моя большая семья была изгнана».

В любом случае, легенда об отчем доме Эдварда Саида приобрела символический характер и олицетворяет Накбу (араб. ‎ – катастрофа) – исход сотен тысяч арабов из Палестины (от 400 000 до 900 000 по разным данным), который стартовал в 1948 г. и продолжился в 1967 г. (после Шестидневной войны). Накба отмечается 15 мая – в годовщину начала Первой арабо-израильской войны. По традиции, палестинские арабы демонстрируют старые ключи, утверждая, что это ключи от их домов и домов их предков, изгнанных сионистами из Палестины. Сторонники «палестинского дела» говорят об этнических чистках, организованных евреями, о захваченных землях, уничтоженных арабских деревнях – и, в целом, об «арабском Холокосте», который учинили вчерашние жертвы нацизма.

Израильская позиция сформулирована в хрестоматийном буклете сионистской организцаии «Im Tirtzu»: «Арабы отвергли план мирного раздела территорий и начали войну, чтобы уничтожить евреев. Они сами бежали. Большинство палестинцев покинули свои дома по предписанию Верховного арабского комитета. В то же время это арабы изгнали 900 тысяч евреев из арабских стран. Это больше, чем все палестинские беженцы».

По словам противников Дня Накбы, он подразумевает легитимацию права арабов на восстание или автономию, а также разжигает ненависть к евреям. Израильский политолог Шломо Авинери считает, что нельзя сравнивать Накбу с Холокостом, ибо это «свидетельствует о серьезной нравственной слепоте», и «то, что случилось с палестинцами в 1947–1948 гг., было результатом войны, в которой они потерпели поражение». Вместе с тем, согласно Авинеру, «у арабов не было катастрофы, они ее выдумали».

Законопроект о легализации Накбы, подготовленный арабским депутатом Ахмедом Тиби в 2011 г., был отклонен. Председатель Кнессета, будущий президент Израиля (2014–2021) и член известной иерусалимской семьи Реувен Ривлин аргументировал это следующим образом: «Факты указывают на то, что отмечающие “Накбу” видят в этом дне катастрофу, что, по сути, отвергает определение Израиля как еврейского государства. Законопроект усматривает в Государстве Израиль причину катастрофы палестинцев. Следовательно, если “Накба” – катастрофа, значит, и Израиль – катастрофа. Палестинцы действительно пережили катастрофу по вине их лидеров, однако создание Государства Израиль не являлось тому причиной. Данному Законопроекту, явно ставящему себе целью послужить вызовом и провокацией Государству, не место в повестке дня Кнессета».

В период прекращения огня Израиль столкнулся с внутренним конфликтом. 26 мая 1948 г. глава Временного правительства Давид Бен-Гурион подписал приказ о создании национальных вооруженных сил – Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ). Отныне запрещались любые военизированные формирования, в том числе «Иргун» и «Лехи». 20 июня к берегу у еврейского поселения Кфар-Виткин причалила «Альталена» – корабль из Франции с рекрутами, оружием и боеприпасами для «Иргун». Менахем Бегин не захотел разоружаться, и Бен-Гурион воспринял его демарш как попытку создать «армию внутри армии» (по другой версии, премьер-министр решил ликвидировать непокорную группировку, дабы предотвратить переворот). В тот миг Израиль балансировал на грани гражданской войны. Бегин, над которым нависла угроза ареста, увел судно в порт Тель-Авива, где собрались члены «Иргун». Между ними и солдатами ЦАХАЛ вспыхнул бой, «Альталена» была расстреляна и затонула, большинство ее пассажиров спаслись. Государство победило. 28 июня Бегин с товарищами присягнули Израилю на верность, и «Иргун» официально прекратил существование как независимая организация. «Лехи» добровольно присоединилась к Армии обороны Израиля еще 29 мая, но некоторые боевики продолжали террористическую деятельность и вскоре совершили очередное преступление.

Соглашение о прекращении огня, заключенное при посредничестве ООН 11 июня 1948 г., не определило статус Иерусалима. Евреи отвергали интернационализацию города еще до войны, а в разгар ее и вовсе не желали слышать подобные предложения. Это не помешало посреднику ООН, графу Фольке Бернадоту – члену королевской династии Швеции и крестному отцу нынешнего монарха Карла XVI Густава – разработать собственный план урегулирования арабо-израильского конфликта. Дипломат призвал отдать Иерусалим Трансиордании – и эта идея не понравилась никому, кроме Абдаллы I. Евреи негодовали, но, кроме них, запротестовали Сирия, Египет и Саудовская Аравия, глубоко оскорбленные тем, что Трансиордания может получить столь щедрый подарок.

9 июля боевые действия возобновились на 10 дней, пока Бернадот опять не договорился о прекращении огня. Незадолго до того, как второе соглашение вступило в силу 18 июля, отгремели одни из самых тяжелых сражений за всю войну – особенно на Южном фронте, возле Беэр-Шевы и Газы.

10 июля в Иерусалиме впервые прозвучали сирены воздушной тревоги – египетский «Spitfire» сбросил бомбы на Новый город. Арабский легион дважды атаковал Западный Иерусалим, но был отброшен.

В ночь на 17 июля израильтяне безуспешно штурмовали Старый город, надеясь отбить его у трансиорданцев. Иерусалим по-прежнему делился на арабский и еврейский сектор, и положение не менялось в течение следующих 19 лет.

2 августа 1948 г. временное правительство Израиля заявило, что, поскольку ООН не удалось создать необходимую юридическую базу, то Западный Иерусалим будет управляться израильским военным губернатором Довом Йосефом (товарищем Бен-Гуриона). Бернадот обнародовал отредактированный план, в котором предложил превратить Иерусалим в демилитаризованный город под международным контролем ООН. Израильские власти моментально отказались, а члены «Лехи»