Читать книгу - "Королева легионов Афины - Филип Гриффин"

Барабанный бой внезапно оборвался. Над долиной повисла зловещая тишина. Раздавалось лишь бренчание сбруй на беспокоящихся лошадях и крик ястреба в поднебесье.

По сигналу раздались громкие фанфары, и Урсула вместе с остальными старшими офицерами выехала вперед, по направлению к гуннам, чтобы остановиться ровно посередине между палаткой и своими рядами. Почти тотчас раздалась какофония барабанной дроби, бряцанья цимбал и других звуков неизвестных бриттам инструментов. В рядах гуннов образовался проход, и в нем появился сначала один огромный всадник, полностью одетый в черный мех, затем два его сопровождающих в похожих одеждах. Это был Мундзук. Он, как и Урсула, выехал вперед и остановился между своими воинами и палаткой.

Барабанный бой и бряцанье прекратились. Ругила выступил вперед и обратился к делегатам только что вызубренными фразами на латыни.

— Великий Мундзук, Повелитель всех земель к северу от Рима, приветствует… э-э… отважных женщин Британии. Особое приветствие он шлет прекрасной принцессе Урсуле!

Пинноса тронула поводья Артемиды и тоже отделилась от своей группы, чтобы ответить.

— Приветствие Мундзуку и его доблестным воинам! Вы оказали нам великую честь сегодня! Принцесса Урсула со смирением и почтением приветствует повелителя Мундзука! — С этими словами она поклонилась, насколько позволяли ее парадные доспехи. — Пусть же начнется свадьба!

Пинноса развернула Артемиду и вернулась к остальным. Занимая свое место рядом с Урсулой, она сказала так тихо, чтобы ее могли услышать только те, кто был совсем рядом: «Пора!» Они с Урсулой посмотрели друг на друга. Им так многое хотелось сказать друг другу, но Пинноса лишь добавила: «Удачи!»

Остальные девушки, одна за другой, сделали то же самое. Последней оказалась Бриттола. Когда Урсула на нее посмотрела, та была слишком расстроена, чтобы что-то сказать.

Урсула заставила себя улыбнуться и произнесла:

— Удачи, Бриттола! Удачи всем вам. — Потом она развернула Быструю и направила ее к палатке.

Лошадь Урсулы успела сделать всего пару шагов, как Бриттола обрела свой дар речи и крикнула:

— Это…

К ней присоединились остальные: «Может быть нелегко!»

— Да пребудет с тобой Господь, — добавила Бриттола.

Урсула оглянулась через плечо и кивнула. Потом она снова повернулась вперед и медленно, шаг за шагом, двинулась к цели. Подъехав, она спешилась и привязала поводья Быстрой к бечеве палатки, спрятанной под ковром из лепестков. Делая все это, она оглянулась на своих друзей и на Первый Легион. Они все были так красивы и спокойны, освещенные полуденным светом! Но она сама вдруг ощутила волну острого парализующего страха, даже паники. Ей вдруг захотелось побежать к ним и увести их всех как можно дальше от этого ужасного места. На мгновение она представила себе, как охотится с ними, ловит рыбу, поет песни и пьет вино. Но страх снова вернулся, связав узлом все ее внутренности. Ей было так плохо, что даже перехватило дыхание, — она с трудом втягивала воздух и изо всех сил старалась сдержать рвоту.

— Госпожа! — настойчиво зашептала Олеандра из палатки. — Заходите внутрь. Скорее!

Урсула задышала глубоко, чтобы успокоить взбунтовавшийся желудок. Но по-прежнему не могла сделать и шага.

Олеандра бросилась вперед и схватила ее за руку. Нервно улыбнувшись делегации Мундзука, которая была совсем недалеко, она втянула Урсулу внутрь, тихо шепча ей: «Ну же, госпожа. Сейчас вы должны быть смелой».

Оказавшись в палатке, Урсула нервно затараторила:

— Он уже почти здесь! Я не готова! Мои волосы! Мы должны подготовить волосы, Олеандра! Скорее! Где заколка? Ох, Олеандра, где же она?

— Вот она, Госпожа. Теперь постойте спокойно, пока я пристрою ее на место.

Старая служанка, осторожно сняв с нее шлем, стала расчесывать волосы и укладывать в прическу, больше всего подходящую под заколку.

— Постарайся все сделать правильно, хорошо? Ты знаешь — как мы с тобой тренировались.

— Да, Госпожа.

Ухнул большой барабан и зазвучали трубы, ставя Урсулу в известность о том, что Мундзук спешился.

— О Боже! Он сейчас войдет! Вы правильно связали веревки палатки?

— Да, Госпожа! Пожалуйста, стойте спокойно!

— Я не могу это сделать! Не могу!

— Сможете! — Олеандра легонько дернула Урсулу за волосы, как делала это, когда принцесса была маленькой и капризничала. — Вы сможете, и вы это сделаете! Все надеются на вас.

Урсула глубоко вздохнула, сжала зубы и закрыла глаза. Олеандра вернулась к своему обычному, ласковому тону.

— Вот так-то лучше, Госпожа. — Она продолжила свою работу, и какое-то время они молчали. — Вот так. Теперь все в порядке.

Урсула протянула руку, чтобы убедиться, что оружие находится на месте и хорошо закреплено, и кивнула.

— Тогда мне лучше будет уйти, Госпожа. Чем быстрее я уйду, тем быстрее все будет закончено.

Олеандра стоически направилась к выходу из палатки, но, дойдя до него, обернулась назад. Урсула стояла неподвижно, как статуя, с выражением отчаяния и страха на лице. В ее глазах плескался ужас. Олеандра заплакала.

— О, Госпожа, до чего же мы дожили? Вы такая красивая молодая женщина, с шелковыми белокурыми волосами и огромными синими глазами. Вы только достигли расцвета своей жизни, вам пора бы вступить в настоящий брак! — Она бросилась к ней и обняла. Урсула ответила на ее объятие, потом медленно отступила на шаг, чтобы заглянуть в залитые слезами глаза пожилой женщины.

— Я люблю вас, Госпожа. И всегда любила. — Олеандра спрятала лицо в белом плаще Урсулы, стараясь заглушить свои рыдания.

— Я тебя тоже люблю, — ответила Урсула, мягко, но решительно отстраняя ее.

Урсула кивнула ей в сторону выхода из палатки. Олеандра отерла слезы, и, в последний раз пожав друг другу руки, женщины расстались. Олеандра отодвинула полог палатки и оглянулась. Они улыбнулись друг другу, и Олеандра вышла.

Урсула осталась одна.

Она осмотрелась и обнаружила, что ярко-белые стены палатки колыхались в такт дуновению ветра, словно дышали. В центре палатки стояла платформа, которая была сделана, размещена и украшена в точности с указаниями Урсулы. Она знала, что ей надо было проверить ложе, но не могла заставить себя хотя бы на него посмотреть.

Вдруг стены палатки вогнулись и затрепетали. По ним заходили крупные бугры, будто нечто чудовищное с неистовой свирепостью пыталось прорваться сквозь них и вырвать душу Урсулы из живого тела.

— Посмотри на кровать, — приказала она себе. — Посмотри! — повторила она сквозь сжатые зубы.

Постепенно ветер стих. Урсула, наконец, смогла поднять глаза на ложе. Оно было покрыто тонким, отороченным кружевом бельем и подушками белого и кремового шелков. Оно было великолепно, достойно настоящего брачного ложа.