Читать книгу - "Кодекс - Дуглас Престон"

Льюис Скиба сидел в кресле-качалке на покосившемся крыльце дощатого домика и смотрел на озеро. Окрестные холмы оделись в осенний багрянец, темное зеркало воды отражало купол вечернего неба. Все было именно так, как отложилось у него в памяти. Причал косо уходил в воду, и к его концу было привязано каноэ. Воздух дышал запахом нагретых сосновых иголок. На противоположном берегу раздался заунывный голос гагары. Ее крик замер в холмах, но ей едва слышно ответила другая, далекая, как звезда, гагара.

Скиба сделал глоток свежей ключевой воды и качнулся в кресле. Доски крыльца протестующе заскрипели. Он потерял все. При нем рухнула входившая в девятку крупнейших в мире фармацевтическая компания. Он наблюдал, как их акции упали в цене до пятидесяти центов, а затем их продажа была навсегда прекращена. Их занесли в главу 11. Двадцать тысяч сотрудников видели, как таяли их сбережения и пенсионные фонды. Совет директоров совместно с представителями держателей акций выкинул его на улицу, и это событие стало изюминкой вечерних теленовостей. На него завели уголовное дело, обвиняя в мошенничестве, махинациях с акциями, инсайдерских торговых операциях и подтасовках в собственную пользу. Он потерял дом и жену. Адвокаты доедали его последние деньги. Никто его больше не любил, кроме детей.

И тем не менее Скиба ощущал себя счастливым человеком. Окружающие не могли понять такого счастья. Считали, что он потерял рассудок, что это последствия нервного срыва. Никто не понимал, что значит гореть в аду.

Не представляли, что для него значило остановить собственную руку в тот день три месяца назад в темном кабинете. И что значили последующие три месяца молчания Хаузера. Они стали самым мрачным периодом в его жизни. Казалось, кошмар никогда не рассеется. Но вот до него дошли известия. «Нью-Йорк тайме» опубликовала в самом неприметном месте коротенькую заметку, в которой сообщалось об основании Фонда Альфонсо Босваса — некоммерческой организации, целью которой является перевод найденного в коллекции Максвелла Бродбента старинного кодекса майя, относящегося к девятому веку. Согласно утверждению доктора Сэлли Колорадо кодекс являлся лечебником народа майя и был способен оказать неоценимую помощь в поисках и разработке новых лекарств. Фонд основан и финансируется четырьмя сыновьями покойного Максвелла Бродбента. В заметке говорилось, что сам глава семьи неожиданно скончался, когда проводил отпуск с сыновьями в Центральной Америке.

И все. Никаких упоминаний о Хаузере, Белом городе, забытой гробнице и ненормальном отце, который похоронил себя со всем своим состоянием. Ни строки.

Скиба почувствовал, что груз целого мира свалился с его плеч. Бродбенты живы. С ними не расправились. Хаузер не сумел раздобыть кодекс. И что самое главное — не смог совершить убийство. Скиба никогда не узнает, что произошло. Наводить справки было бы слишком опасно. Но ясно было одно: он не повинен в убийстве. За ним много других преступлений, которые предстоит искупить, но среди них нет самого страшного — насильственного отнятия человеческой жизни, в том числе своей собственной.

И еще, лишившись всего: денег, недвижимости, репутации, — Скиба обрел способность видеть. Шоры были сорваны. Он прозрел, словно снова стал ребенком: понял, какие совершил преступления, каким эгоистичным и алчным человеком сделался. С предельной ясностью осознал свое моральное падение во время успешного восхождения на вершины деловой карьеры. Как просто оказалось сбиться с пути, перепутать честность и престиж, власть и ответственность, низкопоклонство и преданность, прибыль и достоинство. Надо быть очень целостным человеком, чтобы сохранить ясность ума в такой системе.

Скиба смотрел в темнеющую поверхность озера и улыбался. В наступающих сумерках растворялось все, над чем он так упорно бился и что казалось ему таким важным. В конце концов исчезнет и этот дощатый домик, и он уже не сможет смотреть на это озеро.

Что ж, ну и пусть. Он умер и снова родился. И теперь начинал новую жизнь.