Читать книгу - "Пропавшие. В погоне за тенью - Сергей Александрович Милушкин"

воротами, увидел внутри несколько приземистых зданий — двухэтажных и одно трехэтажное, объединенных в одно какой-то странной причудливой конфигурацией, похожей на сломанный тетрис.

У ворот висела заляпанная желтой краской табличка всего с двумя словами:

«ГОРОДСКОЙ АРХИВ».

— Вот те на… — вырвалось у меня. — Это же то… что мне надо…

Конечно, рассчитывать на то, что в архиве найдутся сведения о давно минувших событиях в ОКБ «Звезда» не приходилось, однако… у меня было смутное предчувствие, что здесь может быть именно то, что я ищу. И это предчувствие, провидение — меня редко подводило. Я даже более чем уверен, и эту уверенность подтвердили годы, проведенные в бразильских прериях, что предчувствие можно тренировать. Вот и в тот день оно свербило, почти кричало — посиди дома, не ходи на охоту… тем более начинался дождь… однако, тогда я был менее опытным и просто заткнул его азартом.

И снова ни одного человека — ни внутри, ни снаружи. Конечно, архив — не самое популярное место для посещений, и все же…

Я снова оглянулся на табличку и зашагал прочь, уверенный в том, что обязательно вернусь сюда. Если, конечно, через полчаса меня не арестуют.

Дом быта представлял собой старое здание времен СССР — серое, семиэтажное, с большими окнами производственных помещений и башенкой центрального входа, где… я невольно поднял голову, переместил взгляд чуть левее и вверх— на второй этаж, где находилось фотоателье и его директор, по совместительству фотограф и приемщик заказов — Иннокентий Фельдман. Который учился со мной в одном классе и сидел за третьей партой, а я за второй. При этом в моем реальном прошлом я не знал никакого Фельдмана, а прямо за мной все десять лет просидели Данила Ким по кличке Фантом и Жанна Якубова. Или Анна. Это я помнил, как свои пять пальцев.

Стоя в арке жилого дома метрах в ста от перекрестка, я, не торопясь осматривал местность.

Небольшая площадь перед Домом быта была пуста. Через перекресток от Дома быта находился минирынок, а чуть дальше — трамвайное кольцо. У входа в рынок сидела старушка в маске. Издали я не видел, чем она торговала, наверное, семечками. Покупателей у нее не было. Редкие прохожие старались скрыться из виду как можно быстрее. Все боялись ковида, а точнее, паники, которую развели средства массовой информации по всему миру. Это они еще не знают про ЦИБ, — подумал я.

Мое внимание привлек мужчина в черной куртке, два раза прошедший перед входом в Дом быта. Он несколько раз оглянулся, будто бы кого-то ждал. На лице его была маска, но даже с большого расстояния я не смог распознать в нем себя — как бы странно это ни звучало.

Разумеется, Антон-2 не был таким дураком, чтобы самому явиться на встречу. Он дождется, пока я появлюсь и вызовет полицию. А может быть, уже вызвал и это один из оперов по гражданке.

Мне срочно нужно было что-то придумать.

И все же даже теперь голову не покидала странная мысль, что даже несмотря на то, что сообщил мне Илья, этот мир был удивительно похож на мой. Здесь, несмотря на всю опасность, я ощущал себя как дома.

Может быть, Петька ошибся только самую малость? Буквально на сотый знак после запятой и поэтому здесь все так похоже…

— Ни фига себе похоже, тебя похоронили год назад, не забывай! — чуть не поперхнулся внутренний голос.

К своему удивлению, этот факт я воспринял как-то слишком уж спокойно.

— Ну и что, — ответил я.

— Ты, видимо, совсем сбрендил, — едко заявил мой внутренний визави. — Я лучше помолчу.

— Если не можешь подсказать что делать, лучше действительно помолчи.

На секунду в голове воцарилась тишина, а потом голос сказал:

— Позвони фотографу.

Меня словно током ударило. Как же я сразу не додумался?!

Наблюдая за мужиком в черной куртке, который то и дело поглядывал по сторонам, я достал телефон, набрал в поисковике «Дом быта фотоателье» и тут же получил номер телефона.

— Алло, фотоателье.

— Здравствуйте, можно услышать Иннокентия?

— Ммм… это я. Что вы хотели?

Я одновременно и узнал, и не узнал его голос, который слышал всего пару дней назад. Тяжелый, неприветливый бас не слишком располагал к общению.

— Иннокентий? Кеша… это я! Узнал?! — известный прием, чтобы дать собеседнику почувствовать себя неловко и вынудить сказать да.

Кеша не сразу не него поймался.

— Я? Это кто… это я… — послышалось чмоканье губами, которое перекрыл лязг трамвая.

— Саня! Ты что, Кеша, не узнал?!

Краем глаза я заметил, что к мужику в черной куртке подбежал ребенок — девочка с портфелем, они обнялись и направились в сторону автостоянки позади здания.

— Э… Саня? Карпухин что ли? Ты что ли?

— Ага!

— Ну и ну… — Кеша слегка оживился. — Давно тебя не слышал. А ты где? Ты в городе что ли? Ты же вроде…

Не успел он договорить, как из-за угла вышла…

Я сразу узнал ее. Сердце забилось чаще, и я прослушал все, что Кеша, ускоряя темп, начал мне говорить — вспоминая какие-то незнакомые мне детали из прошлого.

Она была в сером спортивном костюме, бейсболке и в обязательной маске. Светлые волосы развевались на ветру. Я не заметил особого волнения в ее походке, однако на пустынной площадке перед Домом быта она чувствовала себя не слишком уверенно.

Света остановилась у входа, прочитала вывеску, повернулась лицом к перекрестку. Она ждала. Только кого? Меня? Или сигнала к захвату?

— Да, я по делам… слушай у меня просьба к тебе, я встречу назначил девушке прямо возле тебя, хотели к тебе с бутылочкой заглянуть, а я не успеваю. Ты не мог бы выбежать, она внизу там будет стоять и передать ей, что компас сбился, встретимся, где в первый раз.

— Что?! — Кеша, кажется, был слегка озадачен. — Ты хочешь, чтобы я…

— Да.

— Но я могу пригласить ее подождать здесь, у меня…

— Нет, спасибо, ты сделаешь мне большое одолжение, если передаешь мои слова.