Читать книгу - "Песнь Ахилла - Мадлен Миллер"

Θεράπων – вот какое слово он выбрал. Соратник царского сына, связанный с ним кровной клятвой и любовью. В войну спутники становились ему почетной стражей, в мирное время были ему ближайшими советниками. Занять это место считалось наивысшей честью, и потому-то мальчишки толпились вокруг Пелеева сына, похваляясь своими талантами. Каждому хотелось стать избранным.

Пелей сощурился:

– Подойди, Патрокл.

Я прошел по мягкому ковру. Опустился на колени, чуть спрятавшись за спиной Ахилла. Ощутил на себе взгляд царя.

– Я столько лет предлагал тебе разных спутников, Ахилл, но ты всех отвергал. С чего вдруг этот мальчишка?

Об этом его мог бы спросить и я. Мне нечего было предложить царскому сыну. Так почему же он тогда снизошел до меня?

И я, и Пелей – мы оба ждали его ответа.

– С ним интересно.

Нахмурившись, я вскинул голову. Если это и правда, так думает он один.

– Интересно, – повторил Пелей.

– Да.

Я ждал, что он скажет что-то еще, но Ахилл молчал.

Пелей задумчиво потер нос.

– Мальчишка – изгнанник и запятнал себя убийством. Он не добавит блеска твоей славе.

– Мне этого и не нужно, – ответил Ахилл.

Не гордо, не хвастливо. Честно.

С этим Пелей не стал спорить.

– Другие позавидуют, что ты избрал себе такого спутника. Что ты им скажешь?

– Ничего. – Ахилл отвечал не колеблясь, ясно и твердо. – Не им решать, что мне делать.

Пульс рвал мне вены, я боялся Пелеева гнева. Но тот не разгневался. Отец с сыном поглядели друг другу в глаза, и в уголке рта у Пелея затеплилась легкая усмешка.

– Встаньте, вы оба.

Я встал, пошатываясь.

– Вот ваше наказание. Ты, Ахилл, попросишь у Амфидама прощения, и ты, Патрокл, тоже.

– Да, отец.

– Это всё.

И он повернулся к своему советнику, отпуская нас.

Когда мы вышли за двери, к Ахиллу вернулась прежняя сдержанность.

– Увидимся за ужином, – сказал он и развернулся, чтобы уйти.

Еще час назад я был бы только рад от него избавиться, но теперь отчего-то это меня задело.

– Куда ты?

Он остановился:

– Тренироваться.

– Один?

– Да. Никто не должен видеть, как я сражаюсь.

Он отвечал быстро, будто говорил это уже не раз.

– Почему?

Он долго глядел на меня, будто что-то прикидывал.

– Мать запретила. Из-за пророчества.

– Какого пророчества?

Ни о чем таком я не слышал.

– Что в моем поколении не будет воина лучше меня.

Ребенок мог бы сказать такое, предаваясь грезам. Но он отвечал так просто, будто я спросил его имя.

Я хотел спросить: «А ты и впрямь лучший?» Но вместо этого, запинаясь, пробормотал:

– И когда было дано это пророчество?

– Когда я родился. Прямо накануне. Матери сказала Илифия.

Илифия, богиня рожениц, по слухам, лично являлась женщинам, которым предстояло произвести на свет полубогов. Детей, чье рождение никак нельзя было оставить на волю случая. А я и забыл. Его мать – богиня.

– И многие об этом знают? – Я спрашивал осторожно, боясь показаться назойливым.

– Кто-то знает, кто-то нет. Но поэтому я иду один.

Но он не уходил. Он смотрел на меня. Как будто ждал чего-то.

– Тогда увидимся за ужином, – наконец сказал я.

Он кивнул и ушел.

Когда я пришел, он уже сидел за моим столом, как обычно – в окружении гомонящих мальчишек. Я и не верил, что он придет, что нынешнее утро мне не приснилось. Усевшись, я глянул ему в глаза – мельком, почти виновато – и тотчас же отвернулся. Лицо у меня, конечно же, заполыхало. Руки вдруг стали тяжелыми и неуклюжими, когда я потянулся за едой. Я чувствовал каждый свой глоток, каждый мускул на лице. Ужин в тот вечер был хорош – жареная рыба с лимоном и пряными травами, свежий сыр и хлеб, – и Ахилл ел с аппетитом. Мальчишки не обращали на меня внимания. Они уже давно перестали меня замечать.

– Патрокл.

Ахилл не комкал мое имя, как делали многие – сплевывая его, будто желая поскорее отделаться. Нет, он отчеканил каждый слог: Пат-рокл. Ужин подходил к концу, слуги убирали со столов. Я вскинул голову, и мальчишки затихли, уставившись на меня с интересом. Он редко к кому обращался по имени.

– Сегодня ты будешь спать у меня, – сказал он.

Я чуть было не разинул рот от удивления. Но нас окружали мальчишки, а меня как царевича с малых лет приучали не терять лица.

– Хорошо, – ответил я.

– Слуга принесет твои вещи.

Мысли других мальчишек я слышал так отчетливо, словно они говорили их вслух. Почему он? Это правда, Пелей частенько уговаривал Ахилла выбрать себе спутников. Но годы шли, а он не выказывал ни к кому особого интереса, хоть и был вежлив с каждым, как велело его положение. А теперь он одарил долгожданной почестью самого недостойного из нас, неблагодарного и, похоже, про́клятого коротышку.

Он встал из-за стола, и я последовал за ним, боясь запнуться, спиной чувствуя взгляды сидящих за столом мальчишек. Мы прошли мимо моей бывшей спальни, мимо приемной залы с высоким троном. Еще поворот – и мы очутились в незнакомой мне части дворца, в крыле, уходившем вниз, к воде. Стены были расписаны яркими узорами, которые блекли, едва свет факела проносился мимо.

Его покои были так близко к морю, что сам воздух казался соленым на вкус. Каменные стены – без всяких узоров – да мягкий коврик. Простая, но добротная мебель, вырезанная из темнозерненого дерева, которое явно привезли издалека. Возле стены лежала толстая циновка.

Он указал на циновку:

– Это твоя.

– А-а.

Говорить спасибо было вроде как неправильно.

– Спать хочешь? – спросил он.

– Нет.

Он кивнул, будто я сказал что-то умное.

– Я тоже.

Теперь кивнул я. Мы с ним были будто птицы – оба с настороженной вежливостью дергали головами. Молчание.

– Я буду жонглировать. Поможешь?

– Я не умею.

– Тут нечего уметь. Я тебя научу.

Я пожалел, что сказал, будто не хочу спать. Не хотелось перед ним позориться. Но он смотрел на меня с надеждой, и я решил не дичиться.

– Ладно.

– Сколько шаров сможешь удержать?