Читать книгу - "Леопард охотится в темноте - Уилбур Смит"

Когда запряженные в повозку быки пали, Ганданг приказал тащить повозку короля воинам из своего знаменитого полка Инияти. Тунгата представил себе страдавшего ожирением, больного обреченного короля, человека, попавшего в жернова истории и судьбы и растертого ими в порошок.

«А теперь окончательная измена, — мрачно подумал Тунгата. — Эти машоны вновь нарушат его покой, и приведу их я».

Три раза он намеренно сворачивал не на ту тропу, испытывая терпение Фунгаберы. На третий раз Питер приказал сорвать с него одежду, связать руки и ноги и принялся стегать Тунгату, как собаку, плеткой из кожи гиппопотама, впервые примененной в Африке арабскими работорговцами, пока серая земля под ним не пропиталась кровью.

Скорее унижение, чем боль, заставило Тунгату повернуть назад и найти верные ориентиры. Когда они подошли к горе, она появилась так же неожиданно, как и во время первого визита Тунгаты.

Они шли по узкому ущелью между черных скал, отполированных бурными потоками на протяжении многих тысячелетий. Они шли мимо заполненных вонючей зеленой водой впадин, в которых копошились гигантские усатые сомы и над которыми летали прекрасные бабочки с раздвоенными, как у ласточек, хвостами, похожие на алые и синие драгоценные камни.

Они перебирались через камни, размерами и цветом напоминавшие слонов, потом, за поворотом, скалы вдруг расступились. Перед ними высоко в небо уходила гора Лобенгулы, по сравнению с которой даже пирамиды египетских фараонов казались карликами.

Крутые склоны заросли лишайником двадцати различных оттенков желтого, охрового и малахитового цветов. На верхних ярусах горы расположилась колония стервятников. Взрослые птицы легко взмывали над раскаленным ущельем и, используя восходящие потоки, кружили над горой.

— Здесь, — прошептал Тунгата. — Тхабас Нкози — гора королей.

На вершину горы вела естественная тропа, созданная сдвигом известняка по основной породе. В некоторых местах проход была настолько узким и опасным, что солдаты опасливо посматривали в пропасть и прижимались к стене, пробираясь вперед мелкими шажками, но Питер Фунгабера и Тунгата легко преодолевали даже самые опасные места и оставили солдат далеко позади.

«Я могу столкнуть его в пропасть, — подумал Тунгата. — Надо только застать его врасплох».

Он обернулся на шедшего в десяти шагах от него Питера Фунгаберу. Питер вытащил из кобуры пистолет Токарева и улыбался, как мамба.

— И не думай, — предупредил он, и они поняли друг друга практически без слов. Тунгата решил пока не думать о мести и пошел дальше вверх. Еще один поворот, и они подошли к вершине горы, возвышавшейся на пятьсот футов над темной пропастью.

Они остановились, едва запыхавшись от подъема, и посмотрели на широкую долину Замбези. На самой границе видимости блестело на солнце искусственное озеро Кариба, кое-где поднимался дым от первых в этом сезоне засухи лесных пожаров. К ним подошли явно уставшие солдаты, и Питер повернулся к Тунгате.

— Мы готовы идти дальше, товарищ.

— Почти пришли, — сказал Тунгата.

Гребень горы пострадал от эрозии и напоминал сейчас полуразрушенную крепостную стену. Корни деревьев, сумевших зацепиться за трещины и впадины, переплетались, как спаривающиеся змеи, а их стволы были толстыми и уродливыми от жары и засухи.

Тунгата продолжил путь между камнями и уродливыми деревьями к устью ущелья. Там росло древнее фиговое дерево ficus Natalensis. С его покрытых желтоватыми пятнами ветвей свисали грозди горьких плодов. При их приближении с дерева с шумом взлетела стайка лакомившихся плодами коричневых попугаев с зелено-желтыми крыльями. Склон у основания дерева был разрушен проникшими в трещины корнями.

Тунгата остановился перед склоном, и Фунгабера, сгорая от нетерпения, хотел было поторопить его, но заметил, что его губы шевелятся, словно произнося молитву или заклинание. Питер повнимательнее изучил склон и увидел, что трещины располагались слишком равномерно, чтобы быть естественными.

— Здесь! — крикнул он солдатам и указал на один из каменных блоков. Те побросали ранцы и накинулись на стену голыми руками и штыками.

Через пятнадцать минут напряженного труда потным солдатам удалось вытащить блок, и они увидели, что склон представляет собой тщательно подогнанные камни. За первым слоем камней они увидели вторую сложенную из каменных блоков стену.

— Приведите заключенного, — приказал Питер. — Будет работать вместе с вами.

До наступления темноты им удалось расчистить в стене отверстие, достаточно широкое для того, чтобы в нем могли работать два человека, и начать разбирать внутреннюю стену. Работая у внутренней стены, Тунгата получил подтверждение того, о чем подозревал еще при первом посещении гробницы, что предпочел скрыть от старого Гидеона. Это несколько успокоило его совесть, облегчило муки от клятвопреступления.

Питер Фунгабера неохотно приказал прекратить работу до утра. Руки Тунгаты кровоточили от контакта с грубыми камнями, он потерял ноготь, когда обрушилась часть стены и он не успел убрать руку. Его приковали наручниками к одному из десантников, но даже это не помешало ему заснуть лишенным сновидений глубоким сном. Питеру Фунгабере пришлось на следующее утро поднимать пинками и его, и охранника.

Было еще темно. Они позавтракали маисовыми лепешками, запивая их сладким чаем. Едва они успели сделать последний глоток, как Питер Фунгабера приказал браться за работу.

Израненные руки Тунгаты страшно болели. Питер Фунгабера стоял за его спиной и стегал его плеткой по ребрам, стоило ему хоть на секунду остановиться. Один раз удар пришелся по наиболее чувствительной коже под мышкой, и Тунгата зарычал, как раненый лев, и выдернул из стены камень весом в центнер.

Солнце показалось над вершиной горы и осветило золотыми лучами склон. Действуя сухой веткой как рычагом, Тунгата с помощью одного из солдат сдвинул с места очередную глыбу, и внутренняя стена с грохотом осыпалась. Они едва успели отскочить в сторону. Закашлявшись от поднятой пыли, они уставились на появившееся в стене отверстие.

Из пещеры воняло, как изо рта пьяницы, темнота в ней казалась мрачной и угрожающей.

— Ты — первый, — сказал Питер Фунгабера, но Тунгата медлил. Его охватил суеверный ужас. Он был образованным и умным человеком, но оставался африканцем. Это место охраняли духи племени и предков. Он посмотрел на Питера Фунгаберу и понял, что тот испытывал такой же сверхъестественный ужас, несмотря на зажатый в руке фонарь, аккумуляторы которого он берег именно для такого момента.

— Вперед! — приказал Питер Фунгабера. Даже грубый тон не мог скрыть его волнения, и Тунгата, чтобы пристыдить генерала, храбро перешагнул через камни и вошел в пещеру.

Он постоял, подождал, пока глаза привыкнут к темноте, чтобы получше разглядеть пещеру. Ровный пол под ногами круто уходил вниз. Пещера явно была логовом животных и жилищем древних людей на протяжении многих тысячелетий, прежде чем стала гробницей короля.