Читать книгу - "Тайна Черной горы - Георгий Свиридов"

Сначала они побывали в отстающих бригадах, хотя отстающими их можно было назвать лишь условно, – просто их трудовые показатели держались на уровне, укладывались в график, своевременно выполняя план. Но хотелось, чтобы и они работали лучше, выбивались бы в передовые. В бригаде Снягина бросилась в глаза какая-то нерасторопность рабочих, простои на отдельных переходных операциях, а самое главное, небрежное отношение к трубам, которые были свалены как попало, к ценным запасным деталям. Неделю назад бригадира «пропесочили» на планерке, он обязался исправить положение, но дело не двигалось с мертвой точки.

Главный инженер как-то незаметно бросил на пол, на видное место, двадцать копеек. Бригадир, ухмыльнувшись, не поленился, наклонился и поднял монету:

– К счастью! Орлом!

– А ты не обратил внимание, что она новенькая? – спросил Борис Давыдович Алимбаев. – Это я ее бросил.

– Ну? – не поверил бригадир.

– За двадцатью копейками ты наклонился, а вот шестеренка валяется, так никакого внимания не обращаешь. Может быть, потому, что в твой карман не влазит, да? Или потому, что государственная?

Лицо бригадира вмиг стало пунцовым. А главный инженер по-хозяйски ходил по буровой и показывал на небрежное отношение к материалам, механизмам.

Казаковский оставил Алимбаева на буровой наводить порядок, а сам двинулся дальше. В следующем коллективе не очень четко велись записи и оформление документации по выработкам, и там задержался начальник труда и зарплаты.

Во многих бригадах буровыми рабочими трудились женщины. Еще три года назад, в 1957 году, Мария Тимофеевна Туркова первой пошла работать в рабочую бригаду и призвала других женщин-домохозяек следовать ее примеру, включаться в трудовой ритм экспедиции, встать рядом с мужчинами и бороться за высокую культуру производства. И там, где теперь трудились женщины, всегда поражала чистота в помещениях: тщательно вымытые полы, чистенькие шторы и занавесочки, цветы на окнах, цветы на подоконниках. Присутствие женщин в трудовом коллективе сказывалось и на поведении мужчин, они подтягивались, следили за собой, старались брать на себя тяжелую часть работы.

Но имелись и чисто мужские коллективы, стабильные в показателях, дружные и сплоченные. Среди них особенно выделялись бригады мастеров двух Иванов – Ивана Федоровича Сурикова и Ивана Семеновича Могильного. Они соревновались между собой, нередко добивались и рекордных выработок.

Как-то в один из морозных дней прошлого года, когда Казаковский в очередной раз посетил бригаду Ивана Семеновича Могильного, между рабочими возник откровенный разговор о том, что помогает улучшать производственные показатели. Вот тогда-то некоторые буровики и начали уповать на будущий технический прогресс, мечтая об алмазном бурении, о новых мощных и высокопроизводительных буровых установках.

– Конечно, новая техника и новая технология – вещи очень важные, – согласился Казаковский. – Но не только они одни способствуют повышению производительности труда. Есть и другие резервы.

И он рассказал буровикам то, о чем они уже слушали по радио и читали в газетах, однако особенного внимания не обращали. Но сейчас, когда о новом, недавно зародившемся в стране движении, о соревновании за коммунистическое отношение к труду, им рассказал начальник экспедиции и предложил буровикам «самим помозговать», то в бригаде как бы само собой возникло желание «попробовать свои силы». Несколько дней буровики горячо обсуждали заповеди инициаторов всесоюзного соревнования, примерялись они к местным таежным условиям, вносились дополнения и брались новые обязательства. Этот коллектив первым в экспедиции решил бороться за почетное право называться бригадой коммунистического труда. В том же 1959 году бригада добилась наивысшего показателя в экспедиции, выдав более 500 метров проходки скважин, а на этот год буровики Могильного «замахнулись» сразу на космический уровень – на 900 метров. На заседании партийного комитета, где обсуждались социалистические обязательства бригад, на Могильного, когда он огласил свои пункты, посмотрели так, словно он «втирает очки» – берет такие обязательства, которые загодя всем известно, что они нереальны. Однако Иван Семенович не стушевался, он пришел в партком не с пустыми словами, а с продуманными и не раз «обмозгованными» всем коллективом предложениями.

– Мы очки не втираем, у нас все продумано до мелочей, – Могильный загибал на руке свои пальцы. – Железная дисциплина, раз! Улучшение организации труда, два! Сокращение потерь рабочего времени на непроизводительных и вспомогательных операциях, три! Обеспечение трудового ритма своевременным запасом необходимых материалов, четыре! И сам дух рабочего соревнования, пять!

Взаимозаменяемость и взаимовыручку, творческую смекалку и мастерство – всё взяли на вооружение члены дружного коллектива. Так, чтобы сократить время на спуске и подъеме бурового снаряда, они своими силами построили более высокий копер, который позволял им увеличить длину «свечи», стыкованных труб, в полтора раза. Были внедрены и другие рационализаторские предложения. Работали буровики с огоньком, берегли каждую минутку, стремились на практике утверждать свой девиз: «Один за всех и все за одного». И результат такой слаженной, вдумчивой и целеустремленной работы превосходил ожидания: в начале августа бригада перешагнула высокий прошлогодний показатель в пятьсот метров, и сейчас, как бегун на длинной дистанции, оторвавшийся от основной группы, выходила на финишную прямую, нацеливаясь на рекордный показатель, где маячила сказочно-заветная цифра – 1000 метров.

На буровой у Могильного Казаковский застал члена парткома Сурикова. Два Ивана – Иван Семенович и Иван Федорович, два соперника в трудовом споре – горячо обсуждали нововведения, которые применили парни Могильного при подъеме инструмента. Увидев Казаковского, оба встали из-за стола, заулыбались, поспешили навстречу.

На буровой был отменный порядок. Ровно и монотонно гудел сильный мотор, чуть подрагивали доски настила, стремительно вращался ротор, и труба медленно уходила в глубину, туда, где буровой снаряд прогрызал твердую, спресованную тысячелетиями горную породу. Приятно было смотреть на рабочих, которые без лишней суеты, но четко и слаженно, быстро и мастерски выполняли свои операции, Казаковский придирчивым взглядом специалиста любовался и как-то невольно для себя искал слабые места в их действиях и не находил. Каждый буровик был мастером своего дела, мастером широкого профиля, ибо мог заменить любого из своих товарищей, в любую минуту прийти на подмогу и выручку ради общего дела.

– Что, Иван Федорович, шпионишь? – Казаковский, улыбаясь, шутя спросил Сурикова. – Высматриваешь секреты?