Читать книгу - "Гримпоу и перстень тамплиера - Рафаэль Абалос"

ВСЕЛЕННАЯ

ВРЕМЯ

БОГ

ЧЕЛОВЕК

КОЛОС

ПШЕНИЦА

— Если взять по букве из каждого, можно составить слово «Амьен»! — воскликнул Гримпоу.

Вейнель несколько мгновений разглядывала слова, потом ответила:

— Это верно, Гримпоу, но таким же способом можно составить любые названия — и «Париж», и «Реймс», и «Шар…» — Внезапно девушка оборвала себя, будто что-то вспомнила, а затем сказала: — Слово «Шартр» не составить из букв этих семи слов, как «Париж», «Реймс» или «Амьен». Ни в одном нет двух букв «р».

Гримпоу вскинулся, будто его ужалило насекомое.

— Это может значить, что город, в котором скрыт секрет мудрецов, — тот самый, название которого не составить из семи слов квадрата, и это точно Шартр. Если помнишь карту Незримого Пути, — он достал рисунок, который сделал врач Умиус, — положение Шартра соответствует положению самой яркой звезды созвездия Девы, она же Колос, то есть слово из квадрата!

— А еще — что место, в котором спрятан секрет мудрецов, вовсе не Шартр, и мы должны искать в других трех городах. То есть секрет может быть и в Париже, и в Реймсе, и в Амьене, последнем городе на Незримом Пути.

Эти слова Вейнель смутили Гримпоу, как — в свое время — слова манускрипта Аидора Бильбикума, и на мгновение ему почудилось, что они навечно обречены пробираться по этому круговороту букв. Но тут юноше вдруг вспомнился рисунок старого монаха Ринальдо де Метца из аббатства Бринкдум: круг-небо и вписанный в него квадрат, который представлял Землю; каким-то образом, подумалось Гримпоу, семь загадочных слов подходили к этому сочетанию круга и квадрата, божественного и земного, так как Вселенная, Время и Бог принадлежат сфере небесного пространства, а Пшеница, Колос и Человек составляют земную сферу.

Гримпоу поделился своими воспоминаниями с Вейнель, надеясь, что это поможет хоть немного рассеять окутавший их мрак.

Девушка слушала, не отрывая взгляда от квадрата с буквами, который Гримпоу заключил в круг.

— Брат Ринальдо сказал, что квадратура круга невозможна, потому что она означала бы союз неба и земли, Бога с человеком. — По тону Гримпоу было понятно, что юноша готов окончательно пасть духом.

Но Вейнель вдруг сверкнула глазами — будто небо и вправду слилось с землей — и воскликнула:

— Ты молодец, Гримпоу! Смотри, тут у нас все нужные слова, и не по отдельности!

Гримпоу в изумлении развел руками.

— Что ты хочешь сказать? — спросил он, не понимая, к чему ведет Вейнель.

— Последние слова, которые упоминает Аидор Бильбикум в своем манускрипте, — законченный текст. Я начала подозревать это, когда поняла, что семь слов, которые мы выделили, все написаны справа налево, и потом ты заговорил о невозможности квадратуры круга…

Выхватив из рук Гримпоу кусок пергамента и уголек, Вейнель принялась писать последние слова мудрецов общества Уроборос, одновременно объясняя, что текст в квадрате был вырезан наоборот, снизу вверх:

КАК ЗЕРНЫШКО ПШЕНИЦЫ

ПРОРАСТАЕТ КОЛОСОМ.

ТАК И ЧЕЛОВЕК ПРЕВРАТИТСЯ В БОГА.

ЭТО ВОПРОС ВРЕМЕНИ,

И ТРУД ВСЕЛЕННОЙ.

— Из этого следует, что наступит миг, и квадратура круга станет возможной, когда человеческое существо достигнет божественности. Если подумать, человек вообразил себе божество, чтобы объяснить мир и космос: когда мы достигаем пределов познания, человек и Бог сливаются воедино, и круг окончательно объединяется с квадратом. Так говорил мой отец, — сказал Вейнель.

— И когда такое произойдет? — спросил пораженный Гримпоу.

— Когда течение времени и труд Вселенной позволят, возможно, через века, тысячи, миллионы лет, но преображение уже началось, и нам нельзя допустить, чтобы оно замедлилось из-за людского невежества.

Гримпоу от изумления потерял дар речи: ему вспомнилась эмблема общества Уроборос — змея, кусающая себя за хвост, уникум, бесконечное кольцо, начало и конец знания…

Послышались чьи-то шаги, и молодые люди поспешили спрятаться в толпе прихожан и паломников, которые молились на коленях в центральном нефе.

Сальетти отказывался понимать, как Вейнель и Гримпоу удалось раскрыть тайну последних слов манускрипта, сколько бы друзья ни тщились ему объяснить.

— Где же колонны? — спрашивал он, стремясь как можно скорее покинуть собор и вообще уехать из Парижа. С каждым мгновением становилось все более вероятным, что первые солдаты армии короля прибыли в город, и наверняка с ними инквизитор Гостель, готовый поведать монарху, что не сумел отыскать секрет мудрецов, дарующий бессмертие.

— Мы не знаем точно. Может, они прямо здесь, в Париже, или в Реймсе, Шартре или в Амьене, — ответила Вейнель. — Но не подлежит сомнению, что в соборе именно одного из этих городов спрятан секрет мудрецов.

— И что вы думаете делать? — захотел узнать Сальетти, поглядывая искоса на группу паломников, которые только что вошли в собор через боковую дверь и принялись громко возносить хвалы Господу.

— Если ключ не в последних словах, которые мы нашли у ног дьявола, возможно, он находится между знаками в четырех углах сферы Незримого Пути. Мы еще их не изучали, — сказал Гримпоу, показывая друзьям рисунок с картой.

Юноша пометил четыре символа, по отдельности, в каждом углу.