Читать книгу - "Золотой город - Дуглас Престон"

Солнце клонилось к закату, наполняя диковинный пейзаж разноцветными бликами — золотыми, красными, пурпурными. Нора не сводила глаз с индейца. Он так и не счел нужным произнести что-либо в свое оправдание, однако она нисколько не сомневалась — к убийству животных Джон не имеет ни малейшего отношения.

— Вы можете нам помочь отыскать тех, кто убил лошадей? — спросила она.

— Не знаю. — Бейудзин поднял на нее карие глаза. — Вы сказали, что прибыли сюда для научных исследований. Что это за исследования?

Нора медлила с ответом. Она не знала, задан ли вопрос из праздного любопытства или является прелюдией к важному разговору. Скорее всего, их новый знакомый не убивал лошадей, но вполне мог знать, кто это сделал.

— Простите, но мы не имеем права об этом говорить, — в растерянности пробормотала начальница экспедиции.

— А где вы разбили лагерь? В долине Чилба?

— Не совсем.

— Моя деревня вон там. — Старый индеец указал на север. — Она называется Нанковип. На нашем языке это означает «Цветы у пруда». Каждое лето я приезжаю сюда и провожу здесь неделю или две. Трава здесь хорошая, сучьев для костра вдоволь, а внизу есть отличный родник.

— А вам здесь не одиноко? — поинтересовался Смитбэк.

— Нет, — просто ответил индеец.

— А зачем вы приезжаете в такую даль?

Бейудзин, казалось, несколько смутился от подобной настырности.

— Здесь я снова становлюсь человеком, — медленно произнес он, пристально глядя на Смитбэка.

— А кем же вы ощущаете себя все остальное время? — не унимался тот.

Нора не знала, как одернуть спутника. В большей части индейских культур излишнее любопытство всегда считалось грубейшим нарушением этикета.

— Не обращайте на него внимания, — поспешно вклинилась она. — Он журналист и никак не может отделаться от привычки задавать слишком много вопросов.

— Да пусть его спрашивает. — Бейудзин, похоже, вовсе не чувствовал себя оскорбленным. — Странно только, что у него нет с собой магнитофона или видеокамеры. Те, кто к нам приезжает, обычно без них не ходят. Так вот, все остальное время у меня слишком много дел. У меня стадо овец, о котором надо заботиться. А еще я избавляю людей от хворей и недугов.

— Так вы врач? — вновь принялся за свое Смитбэк.

— Знахарь.

— И каким же образом вы исцеляете страждущих?

— Справляю обряд Четырех Гор.

— Вот как? — У Смитбэка загорелись глаза. — Если не секрет, в чем заключается этот обряд?

— Он справляется на протяжении трех ночей. Я использую древние заговоры и снадобья из трав. Обряд Четырех Гор помогает избавиться от грусти, тоски и безнадежности.

— И многих вам удалось исцелить?

— Многих.

По мере того как разгорался интерес Смитбэка, ответы индейца становились все более краткими.

— Хотя, конечно, есть люди, на которых наши обряды не действуют, — продолжал их новый знакомый. — У меня случаются неудачи. И это — одна из причин, по которой я приезжаю сюда.

— Так сказать, в поисках смысла бытия? — не обращая внимания на злобные взгляды Норы, задал очередной вопрос Смитбэк.

— Может, и так, — задумчиво произнес индеец. — Если считать поисками смысла бытия одиночество, молитву, а иногда и воздержание от еды. Мне не являются здесь пророческие видения, но мои духовные силы прирастают. Здесь я вспоминаю, что для счастья человеку нужно совсем немного. Вот и все.

Он помолчал и, оглядевшись по сторонам, поинтересовался:

— Есть у вас спальные мешки? Ночи здесь прохладные.

— Есть, — кивнула Нора.

— Это хорошо.

Индеец откинулся назад, привалившись спиной к скале, и подложил под голову смуглую морщинистую руку. В молчании все трое наблюдали, как солнце опускается за горизонт и долину наполняют сумерки. Последние отблески заката угасли на вечернем небе. Бейудзин свернул сигарету и яростно задымил, неловко зажав ее между большим и указательным пальцами. Со стороны могло показаться, будто он курит в первый раз.

— Не хочу выглядеть назойливой, но все же я вынуждена вернуться к вопросу о наших убитых лошадях, — нарушила тишину Нора. — Если вы видели убийц, пожалуйста, скажите нам — кто это был? Возможно, они имеют что-то против наших исследований.

— Ваши исследования, — выпустив кольцо дыма, повторил индеец. — Вы ничего не рассказали мне о них.

Она колебалась. Судя по всему, Бейудзин считал рассказ об экспедиции платой, соразмерной его откровенности. Но гарантия того, что он действительно владеет какими-либо сведениями, способными помочь делу, совершенно отсутствовала.

— Напоминаю, это секретные исследования. — Нора решила рискнуть. — Могу я рассчитывать на то, что вы отнесетесь к этому серьезно?

— Вас интересует, не раззвоню ли я о них по всему свету? — усмехнулся индеец. — Можете не опасаться. Трепать языком не в моих привычках.

Он бросил окурок в костер и принялся сворачивать новую сигарету.

— Хотя скверных привычек у меня много, — добавил Бейудзин. — И это — еще одна причина, которая заставляет меня приезжать сюда.

— Мы исследуем древнее поселение анасази, обнаруженное нами среди скал, — пристально глядя на него, сообщила Нора.

Слова ее произвели на старого индейца совершенно неожиданное действие — он вдруг замер, точно громом пораженный. Уже в следующее мгновение пальцы его продолжили сворачивать сигарету, однако первая реакция оказалась слишком заметной, чтобы упустить ее из виду. Закурив, Бейудзин вновь привалился к скале. Он не произносил ни слова.

— Это даже не поселение, а большой, очень богатый город, — продолжала Нора. — Там сохранились поистине бесценные вещи. Если его разграбят, это будет настоящей трагедией. И мы опасаемся, что люди, которые убили лошадей, хотят выжить нас оттуда и без помех завладеть его сокровищами.

— Завладеть его сокровищами, — эхом повторил индеец. — А что сделаете с этими сокровищами вы? Отправите в музей?

— Нет, — решительно возразила Нора. — Мы намерены сохранить город в неприкосновенности.

Бейудзин продолжал выпускать кольца дыма, однако движения его стали более скованными, а взгляд потускнел.

— Мы никогда не бываем в долине Чилба, — медленно произнес он.

— Почему?

Индеец, зажав между пальцев дымящуюся самокрутку, уставился на Нору.

— Как были убиты ваши лошади?

— Им вспороли животы. Выпустили кишки и разложили их спиралями. Вставили в глаза палки, украшенные перьями. И вырезали из шкур несколько круглых кусков.

Бейудзин резко бросил окурок в костер, встряхнул головой и растер пальцами лоб.