Читать книгу - "Шут - Эндрю Гросс"

Его предупреждение осталось без ответа. Быстро темнело. Ночь как будто предлагала нам передышку, набросив на лагерь темную накидку. Люди сидели у огня, полностью обессиленные. Кто-то прижигал раны, кто-то смазывал ожоги. Одни оплакивали павших друзей, другие благодарили Бога за то, что остались живы.

— Вы видели Одо? — спрашивал я у всех, переходя от костра к костру. Я знал его еще мальчишкой.

— Одо живуч как кошка, — сказал наконец Жорж. — Если кто и выберется, так это он.

— Верно, — неестественно бодрым голосом подхватил Альфонс. — В-вот увидишь, он в-вернется, да не п-просто так, а с каким-нибудь т-трофеем.

— У нас большие потери, — вздохнул Даниель, расстилая карту Боре. — Такого мы больше себе позволить не можем.

— Кастелян прав, — кивнул здоровяк-лангедокец, за которым закрепилась кличка Бык. — Только у меня тридцать человек убиты, может, больше.

Я посмотрел ему в глаза.

— Твои люди отважно сражались, но это не их война. Забирай оставшихся и уходите домой.

Бык уставился на меня так, словно я нанес ему смертельное оскорбление.

— Кто сказал, что мы собираемся уходить? — Он усмехнулся и покачал головой. — У нас, в Лангедоке, говорят, что драка и не началась, пока не пролилась кровь. Бог дал нам две руки, но, черт возьми, одна лишь для того, чтобы чесать яйца.

Сидевшие у огня рассмеялись. Когда смех затих, Жорж, который лежал на траве, повернулся ко мне:

— Так что будем делать?

Я обвел всех взглядом.

— Продолжим, — сказал Альфонс. — Стефен разорил наш город. Поэтому мы здесь, разве нет?

— Храбрый парень, — хмыкнул Жорж. — Да вот только завтра под стенами можешь остаться ты.

— Надо таранить стену, — предложил Даниель. — У реки она укреплена не так сильно. Установим там баллисты и будем обстреливать весь день. Рано или поздно пробьем.

— Может быть, и от короля ответ получим, — вставил отец Лео.

— Сейчас осень, — продолжал Даниель. — Ты был в Антиохии, Хью. Сам знаешь, что осада никогда не бывает однодневной. Стефен выжег собственные поля. Продовольствия и воды не хватит на всю зиму.

Я вздохнул. Так или иначе этот вопрос нужно было задать.

— Кто за то, чтобы принять условия Стефена?

Я ждал ответа. Все молчали.

Наконец Жорж, опираясь на палку, поднялся с земли.

— Мое дело — молоть зерно, а не воевать. Но мы все сделали свой выбор. Мы все потеряли любимых и близких. Моего мальчика Ало. Твоих друзей… Одо. И что же, все это было напрасно? Разве их смерть…

— Кто это тут говорит о смерти? — рявкнул из темноты знакомый голос.

Все повернулись.

— Боже… — прошептал мельник, бледнея, словно увидел привидение.

Кузнец медленно приковылял к костру. В изорванных, заляпанных кровью доспехах, со спутанными волосами, весь в колючках, он был похож на живущего в лесу отшельника, который только что повстречался с медведем. В глазах его застыл ужас.

Я хотел подняться и обнять его, но сил не хватило даже на то, чтобы протянуть руку.

— Где это тебя так долго носило?

— Эти, в зеленом, так меня облепили, что пришлось покувыркаться, пока сбросил. — Он устало усмехнулся. — Есть что выпить?

Я все же поднялся, обнял его и похлопал по спине. Одо поморщился. Руки его были в ожогах, а на ноге зияла глубокая рана. Кто-то протянул ему мех. Кузнец сделал большой глоток и, обведя нас всех взглядом, покачал головой.

— Дерьмовый выдался денек, а?

Мы молчали.

— Ну что ж… — Он повернул ногу и, набрав в кружку эля, плеснул на рану. — Шшш… Ничего. Насуем им завтра.