Читать книгу - "Все дороги ведут в Рим - Роман Буревой"

Элий вглядывался в темноту. Тревога не унималась. Напротив – росла.

– Хочешь сказать, что ты была несчастна?

– Опять нет. Я же сказала – моя подлинная жизнь ушла. Ты убил моего гения. А мою судьбу стащил Кронос. Пенять Кроносу нелепо. Как и тебе. Но жизнь надо жить так, как живёт Корд, – по натянутой струне от начала до конца. От истока к цели. А как живу я? Метания, поиск чего-то. Какие-то обрывки. Острова. А между ними – несуществование. Болото. Ряска скуки. Я знаю, что моя подлинная жизнь должна быть совершенно другой. И она где-то существует помимо меня. Но где? – Она почти выкрикнула это «где». И голос у неё вдруг сделался хриплым, как голос гения. – Даже своим даром я почти не пользуюсь. Я могла бы гораздо больше, – в её голосе вдруг проступила хинная горечь. – Да, могла бы. Но я смотрю на гениев, которые в обличье облезлых котов роются на помойках и дерутся из-за рыбной требухи, и понимаю, что мои претензии – подлость. Если жизнь гениев нынче такова, то я, полукровка, не могу претендовать на большее.

– Но все же претендуешь, – сказал Элий в темноту. Он не обиделся. Нет. Нелепо обижаться, когда нельзя уже ничего исправить.

Она вновь повернулась, положила голову ему на плечо и произнесла задумчиво:

– Сильные желания нас обманывают. Веришь в их подлинность. И лишь спустя много лет понимаешь: на самом деле желать надо было совсем иного.

– Летти, ты о чем?

– Так. Мысль случайно пришла в голову. Ты не обращай внимания на то, что я говорю. Я в последние дни несу абракадабру. Что в голову придёт, то сразу и говорю. Лучше тебя, Элий, все равно никого нет. Постум обо мне спрашивал?

– Разумеется.

– Ну и хорошо. А теперь давай спать.

Он обнял её и зашептал на ухо:

– Знаешь, что тебе надо сделать? Взять другую книгу и сделать новую надпись.

– Какую книгу?

– Значения не имеет. Но книга должна быть с чистыми полями.

И все же она лгала. Женщины всегда лгут. Даже когда не хотят. Сколько раз они теряли друг друга, но всякий раз именно она, Летиция, возвращалась к нему. Всякий раз она делала один и тот же выбор. Она – не он. Он мог выбрать и Марцию, и Летицию, и даже Хлою. Она выбирала его как судьбу. Она, а не он. К чему этот разговор? Зачем Летиция его начала? И вдруг догадался – знает. Все знает про измену. Напрямую упрекнуть не решилась. Но и промолчать не смогла. Тяжко иметь жену-пророчицу. От неё ничего невозможно скрыть. Так почему не устраивает сцену? Почему не кричит, не грозит кинжалом? Не ревнует? Разлюбила? Или…

Она не спала, хотя и старалась дышать ровно. Лежала, прижимаясь к нему, положив голову ему на плечо. И он не спал – смотрел в потолок, не смея дать ответ на своё «почему». Если не упрекает, значит, простила. Заранее простила, потому что скоро… В темноте отыскал её руку и стиснул пальцы. Её дыхание вдруг прервалось. Он понял: она подавляет подступившие в горлу рыдания.

«Ерунда, – сказал он ей мысленно. – Все предсказания абсурдны. Я вижу будущее. И оно – огромное пятно света. А предсказывать исход каждого поединка – такая чушь, поверь мне, старику».