Читать книгу - "Ожерелье королевы - Александр Дюма"

В самом деле: заметив опечаленную и весьма почтительную физиономию Бемера, Мария-Антуанетта вернулась.

Она одарила его улыбкой — он истолковал улыбку в самом благоприятном для себя смысле и осмелился попросить секундную аудиенцию, которую королева обещала дать ему в два часа.

Пробило два часа, ювелир был на своем посту; его ввели в будуар ее величества.

— Что еще, Бемер? — завидев его издали, заговорила королева. — Вы хотите поговорить со мной о драгоценностях? Но, знаете ли, вам не повезло!

Ювелир приблизился к ней с вежливой улыбкой.

— Я могу напомнить вам, ваше величество, что вчера королева о нас забыла, — произнес он, обнажая желтые, но не страшные зубы.

— Забыла? То есть как? — спросила удивленная королева.

— Да ведь вчера... был срок…

— Срок?.. Какой срок?

— Простите, ваше величество, если я позволил себе… Я прекрасно понимаю, что это нескромно. Быть может, королева не подготовилась… Это было бы большим несчастьем, но в конце концов…

— Послушайте, Бемер! — воскликнула королева. — Я не понимаю ни одного слова из того, что вы тут наговорили! Объяснитесь, дорогой мой!

— Вчера был первый срок платежа за ожерелье, — робко сказал Бемер.

— Так вы продали ожерелье? — спросила королева.

— Но… — ошеломленно глядя на нее, произнес Бемер, — по-моему, да!

— И те, кому вы их продали, не заплатили вам, мой бедный Бемер. Скверно! Эти люди должны поступить так же, как поступила я: не имея возможности купить ожерелье, они должны вернуть его вам, оставив вам задаток!

— Ваше величество! — воскликнул Бемер, с которого Градом катился пот.

— Вы говорите, что вы вернули мне ожерелье?

— К счастью, у меня есть средство освежить вашу память, ибо вы человек весьма забывчивый, чтобы не сказать хуже, господин Бемер.

Королева направилась к шифоньерке, вынула оттуда бумагу, развернула ее и медленно протянула злосчастному Бемеру.

— По-моему, слог ясен, — сказала она и села, чтобы ей было удобнее смотреть на ювелира, пока он будет читать.

— Но, сударыня, — воскликнул Бемер, задыхаясь и от бешенства, и от страха, — эту расписку подписывал не я!

Королева отшатнулась; ее сверкающие глаза метали молнии.

— Вы отказываетесь от своей подписи! — сказала она.

— Решительно отказываюсь… Хотя бы мне пришлось оставить здесь свободу и жизнь, я никогда не получал этого ожерелья. И если бы вот тут стояла плаха, а вот здесь — палач, я повторил бы еще раз: «Нет, ваше величество, это расписка не моя!»

— В таком случае, сударь, — слегка побледнев, сказала королева, — это значит, что я вас ограбила. Значит, ваше ожерелье у меня?

Бемер порылся в своем бумажнике, вытащил письмо и протянул королеве…

— Я думаю, ваше величество, — произнес он голосом почтительным, но прерывающимся от волнения, — что если бы вы хотели вернуть мне ожерелье, то не написали бы вот эту расписку.

— Да что это за бумажонка? — вскричала королева. — Я никогда этого не писала! Да разве это мой почерк?

— Но письмо подписано, — возразил уничтоженный Бемер.

— «Мария-Антуанетта Французская»!.. Да вы с ума сошли! Да разве я «Французская»? Разве я не эрцгерцогиня Австрийская? Разве не абсурд, что это написано мною?

Полно, господин Бемер! Это очень грубая работа — передайте вашим подделывателям!

— Моим подделывателям… — едва не потеряв сознание, пролепетал ювелир. — Ваше величество! Вы подозреваете меня, Бемера?

— Вы подозреваете меня, Марию-Антуанетту? — высокомерно произнесла королева.

Бемер вынужден был опереться на кресло; пол под ним заколебался. Бемер вдыхал воздух большими глотками, и багровый апоплексический румянец сменил мертвенную, обморочную бледность.

— Верните мне мою расписку, — сказала королева, — я считаю верной ее, и заберите ваше письмо, подписанное «Антуанеттой Французской» — любой прокурор объяснит вам, чего она стоит.

Вырвав у него из рук расписку, она швырнула ему письмо, повернулась к нему спиной и вышла в соседнюю комнату, оставив несчастного, ничего не понимавшего Бемера наедине с самим собой. Вопреки всякому этикету, он рухнул в кресло.

Придя в себя, он, совершенно оглушенный, выскочил из апартаментов королевы и столкнулся с Босанжем.

С самым плачевным видом они направились к выходу, но им загородил дорогу один из офицеров королевы — она требовала к себе либо одного, либо другого. Пусть читатель вообразит себе их радость и их готовность повиноваться приказу.

Их провели к королеве без всяких задержек.