Читать книгу - "У Дона Великого на берегу - Геомар Куликов"

Алтанбек почтительно доложил хану о новостях. С тонкой улыбкой закончил:

– Доносят, что великий князь Олег и великий князь Ягайло уже поделили между собой русские земли, решили, кому где править.

Рассмеялся Мамай, как позволял себе смеяться только в присутствии самых близких и преданных вельмож.

– Это они преждевременно! Воистину, когда милосердный Аллах захочет наказать человека, он отнимает у него разум. Будущим, с его милостивого позволения, мы распорядимся сами. Равно как и русскими землями, включая рязанские!

Алтанбек сдержанно, насколько позволяло присутствие владыки, засмеялся тоже. И, желая доставить еще большее удовольствие Мамаю, добавил:

– Доносят, они надеются, что при одном известии о начале вашего похода князь Дмитрий бросит Москву и убежит, спасаясь, в свои далекие северные земли…

Мамай, вопреки ожиданиям приближенного, сделался серьезным.

– Это тоже преждевременно. Русские говорят, и вполне справедливо: не следует делить шкуру неубитого медведя. А князь Дмитрий пока еще жив и потому опасен!

Алтанбек склонился в низком поклоне:

– Мудрость ваша беспредельна! Легкомысленны русские!

Но и эти слова возымели обратное действие. Мамай нахмурился:

– К сожалению, уважаемый Алтанбек, не все.

И тут, к крайней досаде Алтанбека, в шатер, подобострастно кланяясь, вступил Абдул-Керим, льстивый наперсник Мамая, давний соперник Алтанбека.

– Светлый хан, важные вести!

Мамай вопросительно посмотрел на Абдул-Керима.

– Русский перебежчик, – склонился до земли Абдул-Керим. – Просит допустить к вам.

– Допрашивали?

– Твердит: все скажу светлому хану.

Мамай заколебался.

– Оружие было?

– Нож.

– Введи!

Ах как изумились бы Бориска, Василий Тупик и иные люди великого князя Дмитрия Ивановича, кабы были поблизости. Их недолгий гость-знакомец, рыжий рязанец, именем-прозвищем Гришка Хряк, почти на животе вполз в шатер правителя Золотой Орды.

– Говори! – через толмача-переводчика приказал Мамай. – Коротко!

Гришка преданно уставился маленькими заплывшими глазками в лицо Мамаю.

– С подворья улусника твоего и холопа ослушного князя московского Дмитрия прибежал! – единым духом выпалил заранее приготовленные слова.

Теперь без раздражения, с живейшим интересом смотрел на жирного руса владыка Орды.

– Продолжай!

Вздохнул облегченно Гришка Хряк.

– Послан был с товарищем на Москву князем нашим, Олегом Ивановичем рязанским, дабы разведать, что там и как…

Перевел толмач. Гришка помедлил чуть. Вдруг спросит что правитель? Не дождавшись, продолжил поспешно, хитря маленько:

– Товарищ направился обратно в Переяславль, Олегов стольный град. А я – к тебе. Подумал: удостоишь милости.

Под холодным взглядом правителя торопливо выложил:

– Сторожа в твою сторону выехала вчерась из Москвы. Сам князь Дмитрий, как узнал, что ты на него идешь, послал. Велено от тебя близкого человека поймать и привесть. Я тех ребят многих и начальника ихнего знаю в лицо…

– Сколько их?

– Семьдесят девять.

Правитель презрительно усмехнулся, искоса наблюдая за перебежчиком.

– Шутишь глупо! Что могут они против моего войска?

– Против войска, светлый хан, ничего. Да оно им без надобности. А вот ближнего твоего какого скрадут – проще простого…

– По пустяку потревожил!

Мамай сделал вид, будто потерял интерес к перебежчику.

Гришка Хряк испуганно затрясся.

– Я те все про московский великокняжеский двор скажу… Сделаю, что прикажешь…

Ордынский владыка думал.

Отряд в восемьдесят человек – мелочь. Но то, что перебежчик многих знает в лицо, весьма ценно. Одним этим уже надобен.

Есть и другое: представляется случай заслать своего человека к Олегу рязанскому, велеречивому и хитрому.

А пожалуй, есть и третье, в чем сгодится перебежчик. Поп, что шел в позапрошлом году с ядовитыми травами, готовя гибель князю Дмитрию, попался. Быть может, попытаться еще раз? Самое время!

Найдя, что русский достаточно натерпелся страху, правитель милостиво обронил:

– Хорошо. Я подумаю.

И кинул кожаный мешочек с серебряными монетами, один из тех, что всегда держал подле себя, дабы оплачивать наличными услугами нужных людей. Мамай давно считал: в одной руке следует держать кнут, в другой – пряник.

Масленым блином расплылась Гришкина рожа. Пополз к Мамаеву сапогу.

– Светлый хан! Да продлятся годы твои…

Отпустив перебежчика, Мамай приказал безмолвно стоявшим приближенным:

– Передать всем: усилить охрану! Особенно ночью. Русские ведомцы-разведчики вышли на охоту. Это серьезно! Рыжего руса завтра утром – ко мне!

– Будет исполнено, светлый хан!

Пятясь и низко кланяясь, придворные, избегая смотреть друг на друга, покинули шатер.

Глава 4
Крепкие юноши

До Коломны ехали знакомой дорогой. Была Коломна прежде городом рязанским, о котором спорили князья московский и рязанский. Ныне же принадлежала Москве. В Коломне венчался великий князь Дмитрий Иванович с княжной Евдокией.

Ехали вборзе – скоро, нигде подолгу не останавливаясь. Переправились через Оку. Родион Ржевский велел:

– Теперь потише, ребята! Русская земля, да вроде бы чужая. Чего доброго, с людьми Олега Ивановича повстречаемся.

Вооруженный отряд не хворостинка в лесу – приметен издали. В деревнях спрашивали:

– Чьи вы?

Отвечали:

– Княжьи! Чьи ж еще?

– Князя-то какого?

Отшучивались:

– Нашего! Какого ж другого?

А какого – умалчивали.

Мужики в деревнях бороды скребли:

– Ловки больно!

– Мы простые! – откликался Вася Тупик. – Хлебушка подай, а разжуем и сами!

Осторожно закидывали удочку:

– Про Мамая слыхать?

– Сохрани Господь! – испуганно крестились мужики. – Будто нет!