Читать книгу - "Доктор Проктор и его машина времени - Ю Несбе"

В этот момент к тиканью присоединился жалобный кричащий скрип, как от несмазанного колеса.

Булле и Лисе повернулись в ту сторону, откуда шел звук, — в дальний конец магазина, где висела оранжевая занавеска с изображением слона.

— Кто… — прошептала Лисе, и в ту же секунду занавеска сдвинулась.

Булле и Лисе так и ахнули. К ним быстро приближалась странная фигура. Это была высокая женщина, самая высокая из всех, кого они когда-либо видели. И все в ней было тонким, длинным и заостренным. Кроме прически, имевшей вид того растения, которое перекатывается по пустыне и пускает корни там, куда его принесет ветер. Это перекати-поле пустило корни над таким высохшим лицом, что определить возраст было совершенно невозможно. К тому же глаза были густо подведены черным, а на тонких губах пламенела ярко-красная помада. На женщине было длинное, до пят, кожаное пальто,[4]не до конца застегнутое, так что сразу стали понятны источник скрипа и скорость ее передвижения. Дело в том, что одна ее нога была деревянной, и обута эта нога была в роликовый конек, а колесики его давно надо было хорошенько смазать. Отталкивалась хозяйка лавки другой ногой.

Резко затормозив, женщина неприветливо посмотрела на посетителей и сказала сиплым шепотом, который пронесся по старому дому, как ветер:

— Вы ошиблись дверью, дети. Уходите.

Лисе испуганно попятилась к двери, ей срочно захотелось уйти — уж очень неприятным был голос, а изо рта этой особы вдобавок шел неприятный запах с примесью вони сырого мяса и грязных носков. Но Булле остался стоять, с любопытством разглядывая женщину в кожаном пальто.

— Почему эти часы идут задом наперед? — спросил он и ткнул пальцем за ее плечо.

Женщина ответила, не оборачиваясь:

— Отсчитывают время, оставшееся до конца света. А ваше время уже истекло. Вон!

— А вот те? — Булле показал на другие часы. — Они стоят. Вы продаете сломанные часы?

— Какой вздор! — фыркнула хозяйка. — Эти часы показывают, что время остановилось. Может быть, они правы.

— Время не может остановиться, — сказала Лисе, успевшая взять себя в руки.

Женщина перевела взгляд на нее.

— Ты явно ничего не понимаешь во времени, глупая девчонка, поэтому закрой свой мерзкий рот. Дело в том, что все в истории происходит одновременно и всегда, снова и снова. Но у большинства людей такой маленький мозг, что они неспособны все схватывать сразу, поэтому думают, будто события происходят одно за другим. Тик-так, тик-так. А теперь все, больше у меня нет времени на болтовню, прочь отсюда, спасибо.

Она повернулась на своем коньке и подняла ногу, чтобы оттолкнуться.

— Это противоречие, — сказал Булле. — Если время остановилось, значит все оно принадлежит вам.

Женщина медленно повернулась к нему:

— Гм. Похоже, у лилипута мозг не лилипутский.

И все же уходите.

— У нас есть марка на продажу, — сказал Булле.

— Марки меня не интересуют. Вон.

— Марка тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, — сказала Лисе. — А выглядит как новая.

— Как новая, говоришь? — Бровь хозяйки, похоже нарисованная черным и очень острым карандашом, иронически приподнялась. — Дай посмотреть.

Лисе протянула ей марку на ладони.

Женщина вынула из кармана лупу и наклонилась.

— Гм, — сказала она. — Феликс Фор. Откуда у вас это?

— Секрет, — сказала Лисе.

Теперь и вторая бровь хозяйки выгнулась дугой.

— Секрет?

— Так точно, — сказал Булле.

— Похоже, марка промокла, — произнесла женщина хриплым шепотом. — Кроме того, с края есть что-то белое… Вы мыли ее с мылом?

— Нет, — сказал Булле, не заметив предостерегающего взгляда Лисе.

Женщина вытянула указательный палец и поскребла марку длинным красным ногтем, потом сунула палец в рот — узкую щель на иссохшем лице. Пожевала. И тут взвились сразу обе ее брови.

— Чтоб вам провалиться, — прошептала она.

— Что-что? — сказал Булле.

— Покупаю. Сколько вы хотите?

— Не много, — сказал Булле. — Чтобы хватило на два билета в… Ой!

Он сердито посмотрел на Лисе, которая пнула его по ноге.

— Четыре тысячи крон, — сказала Лисе.

— Ах ты, кошка-девятихвостка![5]— возмутилась женщина. — Четыре тысячи крон за почтовую марку с изображением никчемного президента-покойника?

— Хорошо, три тысячи… — начал Булле, но вскрикнул, получив новый пинок по ноге.

— Четыре тысячи, или мы уходим, — сказала Лисе.

— Три тысячи плюс каждому часы, — сказала женщина. — Например, вот эти, которые идут медленно, — они для тех, у кого очень много дел. Или вот эти, которые идут быстро, — эти для тех, кому скучно.

— Да! — крикнул Булле.

— Нет! — сказала Лисе. — Четыре тысячи. А если вы не согласитесь в течение пяти секунд, цена поднимется до пяти тысяч.

Хозяйка лавки свирепо посмотрела на Лисе. Открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала, поймав взгляд Лисе. Вздохнула, закатила глаза и с безнадежным видом воскликнула:

— Ладно, я согласна, девчонка-кровопийца.

Женщина умчалась на коньке за занавеску и вернулась, держа в руках пачку купюр, которую протянула Булле. Он поплевал на большой палец правой руки и стал их пересчитывать.

— Надеюсь, ты умеешь считать, — пробормотала женщина.

— Это элементарная математика, — сказал Булле. — Двадцать бумажек по сто крон плюс две старые бумажки по тысяче крон. Всего четыре тысячи. Спасибо вам, фрёкен?..

— Меня зовут Распа, — сказала женщина и улыбнулась очень осторожно, словно боялась, что лицо разорвется пополам, если она улыбнется шире. — И как же вас зовут, мои дорогие дети?

— Булле и Лисе, — сказал Булле и передал деньги Лисе, а та спрятала их в карман школьного ранца.

— Вот как, Булле и Лисе. А это вам подарок — золотые часы.

И она зазвенела парой блестящих наручных часов.

— Элегантные! — сказал Булле и хотел взять одни, но Распа отдернула их.