Читать книгу - "Ольга, княгиня воинской удачи - Елизавета Дворецкая"

– Думаю, святой апостол творил эти чудеса только для крещеных людей.

Он ничего не добавил, но в воздухе ощутимо повис вопрос. И Ингвар задумался: какую цену он заплатил бы греческому чудотворцу за возвращение со дна Босфора всех тех, кто там остался?

– У меня есть один, кто силу креста осознал, – обронил он, вспомнив Дивосила. – Прямо ушиблен, пес его мать… Может, сторгуемся?

– И кого же ты хочешь выкупить в обмен на спасенную душу? – сдержанно усмехнулся Боян. – Я слышал, твой побратим жив и даже не ранен…

– Этого беса палкой не убьешь. А вот младший брат моей жены… Я о нем ничего не знаю.

Ингвар сам не знал, зачем рассказывает Бояну то, о чем не собирался рассказывать даже Эльге. С закрытыми глазами слушая мягкий и низкий голос Бояна, он невольно вспоминал ночное греческое небо – бездну синеватой черноты, усыпанную сверкающей солью звезд. Сейчас он уже осознал, насколько это было красиво, пусть это зрелище и связывалось в его памяти с болью и яростью. Казалось, этот низкий и мягкий голос идет из глубины собственного сердца, что это говорит с ним лучшая часть его, Ингвара, души.

Чародей. И еще раз Ингвар пожалел, что рядом нет Мистины. Тот лучше понимает в этих делах… Как он без него станет разбираться с этим клятым Белым островом? Как сын правящего рода, Ингвар был обучен приносить какие угодно жертвы, но знал, что дух Мистины куда способнее к общению с богами.

– А еще я хочу пригласить тебя в Несебр, – снова заговорил Боян. – При хорошем ветре лодьи легко дойдут туда за два дня. И там ты и твои люди смогут спокойно оставаться столько, сколько вам нужно, чтобы окрепнуть. Там живет мой родич, Калимир, мы с ним в дружбе, и ради меня он окажет тебе гостеприимство. Да он сам будет рад знакомству с тобой.

– Это еще почему?

– Их семья ведь желала с тобой породниться.

– Как это? – удивился Ингвар.

О подобных желаниях кого-либо из болгар он слышал в первый раз.

– Когда наш дед Борис ушел в монастырь, его престол унаследовал старший сын, по имени Владимир. Но он был приверженцем старых богов и вновь отверг Христа. Тогда Борис вышел из монастыря, приказал схватить Владимира и ослепить. Власть получил наш отец, Симеон, а Владимир доживал свой век в заточении, в Плескове. Наш отец оставил ему этот город, старую столицу – он его не любил. Для себя он начал строить Великий Преслав и перенес свой престол туда. А род Владимира и сейчас живет в Плескове, но Несебр входит в их владения. Его отвоевал у греков хан Крум. У Крума был сын Омуртаг, у Омуртага – сын Маломир. Он получил престол еще подростком, в обход двоих старших братьев. Отец отверг их за склонность к христианству. Их звали Боян и Звиница. Боян принял крещение от греческого епископа из числа пленных, и за это Маломир приказал его казнить. Но и сам умер совсем юным, не оставив потомства, и престол получил Пресиян, сын последнего из троих братьев – Звиницы. А сыном Пресияна и был мой дед Борис. Потомки Владимира уже не носят звание князей. Боил Калимир – внук Владимира.

– Постой…

Ингвар быстро запутался среди незнакомых имен, из коих отметил лишь два. Что его красноречивый пленник носит родовое имя – ничего удивительного, Ингвар сам был назван в честь первого из потомков Харальда Боезуба, что поселился среди славян. Но второе…

– У древлян есть Маломир – он вам родич, что ли?

– Истинно. Он тоже внук Владимира. Его мать, Владислава-Анна, была Владимирова дочь. Все потомки Владимира крещены, но, я боюсь, вера не проникла в их души, и они носят крест лишь из страха за свою жизнь. Семья Владимира искала себе союзников среди других князей, кто держится старых богов. Пресиян, отец Калимира, предлагал свою дочь в жены тебе…

– У меня есть жена… Когда это он предлагал?

– Лет десять назад, – усмехнулся Боян.

– Не бре… – Ингвар в изумлении воззрился на него. – От тебя впервые слышу.

– Сколько тебе было десять лет назад?

– Ну… Двенадцать, тринадцать… Меч уже получил, думаю.

– Видимо, да, ты уже считался мужчиной, раз Пресиян увидел в тебе возможного зятя. Но все же ты был слишком млад, и его послы говорили с твоим дядей, Олегом сыном Предслава.

– Он мне не дядя. Он племянник моей жены.

– С твоим родичем, – поправился Боян; обычно племянник наследует дяде, и эта странность сбивала его с толку. – Мне на днях рассказал Калимир: десять лет назад он ездил в Киев послом от своего отца и сватом за сестру. Она тогда была еще совсем дитя, но Пресиян очень нуждался в союзниках, способных защитить его от нападок и греков, и сторонников Печо. А тут лучше русов никого и не придумаешь.

Ингвар попытался вспомнить то посольство, но не смог. В двенадцать-тринадцать лет он ничего знать не хотел, кроме своего нового меча, и не обращал ни малейшего внимания, кто там ездит к Олегу Предславичу. В то время предполагалось, что сам он, Ингвар, править будет в Хольмгарде, на другом краю света, где связи со свеями куда нужнее, чем с болгарами.

– Но он отклонил это сватовство, сказав, что у тебя уже есть знатная невеста – его племянница… – продолжал Боян.

– Его тетка! – опять поправил Ингвар, поскольку это было важно. – Эльга, моя княгиня, Олегу тетка, хоть годами он старше. И вроде да, мы тогда уже были обручены… Может, Свенельдич помнит, – по старой привычке Ингвар оглянулся, и уже в который раз вспомнил: Свенельдич сейчас ратоборствует где-то в Вифинии. – Он как-то так хитро устроил, что когда ни глянь, всегда оказывается на пару лет старше меня!

– А если бы не то, более раннее обручение, мы с тобой сейчас могли бы быть близкими родичами, – заметил Боян.

– И я не был бы киевским князем! – хмыкнул Ингвар.

А у самого екнуло сердце. Да будет ли он киевским князем дальше – после разгрома в Боспоре Фракийском? Если дома ему не простят поражения в первом же важном походе – тут уж никакая жена не спасет, хоть сама Солнцедева.

– Но в память о том несостоявшемся родстве я готов предложить тебе гостеприимство до тех пор, пока ты в нем нуждаешься, – продолжал Боян.

Ингвар пристально взглянул на него. Предложить гостеприимство – не просто дать место в доме и за столом. Принимая его как гостя, Боян брал на себя обязательство сделать пребывание Ингвара на земле Болгарского царства безопасным. То есть, помня все обстоятельства, взваливал на себя довольно много.

– И все потому, что твой дядя когда-то хотел выдать за меня твою дальнюю сестру? – недоверчиво взглянул на него Ингвар.

– Потому что… – Боян помолчал, подбирая слова, – потому что я христианин. Ты был ко мне добр, насколько мог. Сохранил жизнь мне и моим людям. Дал нам свободу без залога, лишь под слово. Лечил наши раны, кормил нас со своего стола, выполнял наши просьбы. Я не забыл и тех троих селян, что вы хотели принести в жертву вашему погибшему болярину, но приняли взамен другой дар, бескровный… Христос учил платить добром даже за зло. И кем же я буду, если не отплачу добром за добро? Может, я не самый лучший христианин, но что могу, я сделаю. Думаю, ты не намерен причинять вред кому-либо из болгар, пока вы на нашей земле?