Читать книгу - "Булат - Кирилл Кириллов"

– В Индию? – переспросил Никита Васильевич.

– Как есть в Индию, – кивнул Афанасий. – Аж за земли хорасанские. Даже в таинственном городе Парвате удалось побывать. А потом я через Эфиопию черную да через Трапезунд обратно возвращаюсь.

– О как, это ж за сколько ты морей сходил? – спросил посол, глаза его открылись, он весь обратился в слух.

– Ну, если так считать, – загнул палец Афанасий. – первое море Дербеньское или дорея Хвалитьская, второе, – он загнул другой палец, – дорея Гундустанская, через нее многажды хаживал, а третье море – Черное, или дорея Стембольская. Три моря получается.

– Получается три, – кивнул посол. – А чем доказать можешь?

– Да вот, записки остались, – немного подумав, достал из-за пояса книжицу Афанасий. – О хождении моем. Не то чтоб подробные, но уж как мог, – он привстал, чтоб передать книжицу послу.

Белокафтанный за его спиной дернулся, но боярин остановил его взмахом руки. Принял от Афанасия книжицу, пролистнул несколько страниц, уставился расширяющимися по мере чтения глазами. Никогда не видевший посла в таком возбуждении дьячок вскочил. Обежал стол, присел рядом. Вытягивая гусиную шею, стал смотреть через руку боярина.

– Да, похоже, не обманываешь ты, путник. Такое из головы не сочинишь, не запишешь. Знаешь, давай-ка мы сейчас на стол соберем, пообедаем, да ты нам все поподробнее расскажешь, как там и что.

– Чего б не рассказать, особливо если покормите, – улыбнулся купец.

– Не сумлевайся. – улыбнулся в ответ боярин и повернулся к стражнику: – Трофимка, закрывай посольство да крикни в кухню, чтоб обед собирали.

Усач кивнул и вышел, пригнувшись в дверях. Через некоторое время повязанная платком баба внесла стопку мисок, из дерева точеных, медные стаканы, ложки, вилки. Расставила все по столу. Другая, постарше, торжественно поставила посередь стола запотевший штофик с хмельным медом, положила рядом краюху свежего, только из печи хлеба ржаного. Третья принесла на ухвате котелок с варевом.

Тарелок и стаканов было по четыре, но отсутствующего ждать не стали. Посол дал знак, бабы налили по стаканам напиток, плеснули в миски суп из говядины, приправленный разными овощами. У Афанасия потекли слюни, он уже много лет не едал иного мяса, кроме баранины сухой, да и по репе соскучился.

– Ну что, за возвращение путешественника бывалого, – провозгласил посол.

Чокнулся с каждым по очереди и выпил залпом. Дьячок и купец последовали его примеру. Потом дружно погрузили ложки в горячий суп и начали хлебать, заедая ароматными горбушками. Очень скоро Афанасий заскреб ложкой по дну. Боярин подал знак одной из девок, и купцу налили добавки. Под очередной тост закончилась и вторая порция.

– Ну что, супчику еще? – спросил раскрасневшийся посол. – Или кашки наваристой?

– Ох, боюсь, кашку я не осилю, – ответил Афанасий, чувствуя как бурлит в животе. – Отвык я по-людски трапезничать.

– Эх, вчера, жаль, не пришел, такая ушица была, – аж зажмурился от воспоминаний посол. – Кстати, и я насытился уже, тогда пусть закуски несут, для разговору, – произнес он, ни к кому в частности не обращаясь.

На столе тут же появились моченые огурчики, грузди в маринаде, яблочки местные, в сахаре и без, орешки и сласти. Тут и вилки пригодились, а под грузди не грех было и выпить. И поговорить.

Прерываемый лишь редкими возгласами восхищения и удивления, рассказал им Афанасий про свои хождения. И про то, как в кумирне языческой был, и про то, как с обезьянским царем справился, и как его заставили города индийские приступом брать и что из этого получилось, и про приключения в эфиопских землях.

Умолчал, правда, о недоразумении с послом московским да про Михаила с его книжицей и заданием, да про то, что добыл зелье булатное, от греха. Чай, Москва не Тверь, неизвестно, как отнесутся к военному секрету, что он в другой город несет. Да про Лакшми, но эти воспоминания он хотел оставить только в своем сердце.

Проговорили до темноты.

– Ну, а дальше что делать хочешь? – спросил посол, когда Афанасий закончил свой рассказ.

– Домой бы вернуться, – пробормотал купец. – Ничего больше не желаю.

– Что ж, теперь-то оно дело нехитрое. Отсюда караваны торговые часто ходят, оборот у нас большой, товару много. Что называется, любой караван выбирай, скоро вот гости^[52] богатые Степан Васильев и Григорий Жук на Москву уходят, отторговались, к ним можешь присоседиться. А хочешь, меня дождись, мне тоже скоро в Москву надо, посольство Довлетек-мурзы сопровождать, да и вообще, сворачивать тут все, – неожиданно грустно закончил он.

– Что так? – удивился купец. – Дела вроде на лад идут.

– Дела-то да, – вставил слово дьячок. – Но ходят слухи, что султан тюркский на Кафу глаз положил, чуть ли не воевать ее собирается. А там, куда янычары придут, другим не выжить.

– Ну, тогда конечно, – покачал головой Афанасий. – Тут их и так…

Посол и дьячок молча покивали головам, соглашаясь.

– Так вот, соберется вскоре караван и вдоль Днепра пойдет на Киев, оттуда на Смоленск, а там уж и до Твери недалеко. Денег много не дам, князь посольства не больно-то казной жалует, но на еду хватит. Тут уж чем могу.

– От чего ж по Днепру? Через Дикое поле не прямее ли будет? – удивился купец.

– Прямее. Но то владения Золотой Орды. А в прошлую осень хан Ахмат пошел на Русь со всей силою ордынскою и бился под Алексиным на Оке с русскими князьями, которых Иван собрал под свою руку. Не победил, убрался битой собакой, но обиду, небось, затаил. После того мы той дорогой торговые караваны не пускаем.

– Ну что ж, через Киев, так через Киев, – пожал плечами Афанасий. – Месяц туда, месяц сюда. Теперь уж роли не играет.

– На том и порешим. Иди пока, обмойся с дороги, а я велю тебе постелить. Девки проводят.

– Спасибо тебе, посол, – в пояс поклонился Афанасий Никите Васильевичу, – за доброту, за внимание.

– Да полно, полно, выпрямись, купец тверской, – пробормотал слегка смущенный боярин. – Мы ж сюда поставлены не только с погаными^[53] договариваться, а и своим помогать. Ну, иди уже. Не мети пол бородищей.

– Спасибо еще раз! – пробормотал Афанасий, горло которого опять перехватило. На этот раз слезами благодарности. Он повернулся и вышел, сопровождаемый вездесущим белокафтанным.

– Что, помог тебе посол? – спросил Трофимка купца.

– Обещался. Хороший он у вас человек.

– Превосходный. Поклоны перед образами бьем, чтоб здоровья ему прекрасного и долгих лет было. А ты вон туда поворачивай, там мыльня вроде итальянской устроена, а баня – уж не обессудь, завтра. Да быстрее постарайся, потемнеет скоро, а за дрова и свечи местные много дерут.