Читать книгу - "Флэш без козырей - Джордж Макдональд Фрейзер"

Спасибо Господу, я упал почти на пределе, до которого они могли дотянуться на своих привязях. Думаю, что этот пес бросился на меня, потому что безошибочно опознал во мне беглеца, и теперь он рвался на цепи, чтобы наскочить на меня. Я подпрыгнул, чтобы освободиться, и тут услышал крик Касси в таверне, кольт громыхнул, кто-то заорал от боли и дверь распахнулась. Касси бросилась бежать, не разбирая дороги, к зарослям на берегу реки. Я даже не взглянул в сторону таверны, а гигантскими прыжками изо всех сил бросился прямо за ней, на каждом шагу ожидая пули в спину.

На счастье, густые кусты начинались уже в дюжине ярдов, но к тому времени как я их достиг, Касси уже порядочно опередила меня. Думаю, что меня вел за ней слепой инстинкт, поскольку теперь мои надежды спастись в одиночку были похоронены событиями в чертовой забегаловке, что бы там ни произошло — подумать только, эта глупая сука Касси не смогла удержать их на мушке дольше двух секунд — и теперь не оставалось ничего, кроме как дуть во все лопатки. Смеркалось, однако было еще недостаточно темно, и я видел, как она бежит по берегу в восточном направлении.

Я нырнул в овраг и окликнул ее, а мои мысли были заняты поиском ответа на вопрос, куда же нам деваться. Может спрятаться — нет, Боже, у них же собаки! И мы не сможем оторваться от них, убегая вдоль берега. Куда же тогда? Те же мысли, должно быть, пришли и в голову Касси, поскольку, когда я нагнал ее и уже слышал крики преследователей в сотне ярдов у меня за спиной, она вдруг резко повернула и с отчаянным криком бросилась к воде.

— Нет! Нет! — воскликнул я. — Только не по льду — тут мы точно пропадем!

Но она как будто не слышала. От ближайшей льдины Касси отделяла узкая полоска коричневой воды, но она преодолела ее, как настоящий охотник — скользя, падая, вновь поднимаясь и карабкаясь вперед. О, Боже, думал я, да она сумасшедшая. Но тут я осмотрелся по сторонам и увидел наших преследователей, выбежавших из таверны, а собаки заливались лаем все ближе и ближе. Я бросился на берег, заскользил по льду и шлепнулся, больно ударившись о мерзлую корку. Когда мне, наконец, удалось вновь подняться на ноги, балансируя среди массы ледяных обломков, которая колыхалась передо мной, подобно гигантским плотам, я заметил Касси, которая готовилась спрыгнуть на плоскую льдину. Ей это удалось, и я прыгнул вслед за ней. Каким-то образом я удержался на ногах и проскользил почти тридцать ярдов из конца в конец плавучей глыбы.

За ней снова громоздились ледяные обломки, колышущиеся на течении, но они так плотно сбились в кучу, что нам удалось по ним вскарабкаться. В какой-то момент моя нога провалилась в щель, и я чуть было не растянулся во весь рост. Касси была в двадцати ярдах впереди, и, помнится, я все орал ей, прося меня подождать — один Бог знает зачем. Затем у меня за спиной прогрохотал выстрел и, оглянувшись через плечо, я увидел, что преследователи спускаются с берега и пытаются пробраться по льду вслед за нами.

Боже! Это был настоящий кошмар. Если бы у меня было время об этом подумать, я бы умер от ужаса, но страх все гнал меня вперед, и я бежал, оскальзываясь, бормоча молитвы вперемешку с проклятиями, в кровь разбивая руки и колени, пытаясь лишь не упустить из виду темную фигурку Касси, мелькающую среди колышущихся глыб. Вокруг страшно скрежетал лед; он выскальзывал из-под ног, треща и вздыбливаясь. Вдруг я заметил, как Касси остановилась и медленно опустилась на колени. Она стонала и плакала, но тут раздались еще два выстрела, и пули просвистели над нами во мраке.

Когда я вновь взглянул на Касси, она пыталась подняться на ноги, глядя дикими глазами куда-то мне за спину. Ее платье висело лохмотьями, руки были черны от крови, а волосы были растрепаны, как у ведьмы. Но она все же поднялась, перепрыгнула через очередную трещину и, пошатываясь, побрела по неровной поверхности. Я также хотел было прыгнуть, но поскользнулся и рухнул в ледяную воду.

Холод обжег меня, и я громко вскрикнул, Касси обернулась и на четвереньках осторожно подползла к краю льдины. Я схватил ее за руку и каким-то образом смог выкарабкаться из воды. Лай собак стал еще ближе, снова прогрохотал выстрел, ужасная боль пронизала мою ягодицу, и я рухнул на лед. Касси вскрикнула, чей-то мужской голос неподалеку отозвался радостным криком, и я ощутил, как теплая кровь стекает у меня по ноге.

— Боже мой, ты ранен? — закричала она, и по какой-то идиотской причине мне почему-то представилась надгробная плита с надписью: «Здесь лежит Гарри Флэшмен из Одиннадцатого гусарского, подстреленный в задницу при переправе через реку Огайо».

Боль была сильной, но я все же мог шевелить ногой, а Касси схватила меня за руку, помогая подняться.

— Уже недалеко, еще чуть-чуть! — кричала она, и сквозь туман окутывающей меня боли я уже различал близкие огни на том берегу реки. Если только нам удастся выбраться на сушу, мы сможем спрятаться или даже пробраться в Портсмут, где нам помогут, но тут рана вновь дала о себе знать, нога вдруг онемела, и я снова завалился на бок. Мы уже были не более чем в пятидесяти ярдах от берега, а впереди был почти ровный лед, но силы покидали меня. Я оглянулся — Бак со своими приятелями корячился в какой-нибудь сотне ярдов за нами, а голос Касси бился у меня в ушах:

— Поднимайся! Вставай! Еще совсем немного! Ну, попробуй же!

— Черт тебя побери, — воскликнул я, — я не могу, я же ранен!

Она издала нечленораздельный крик, а затем — клянусь Богом! — она закинула обе мои руки себе за спину и так поволокла меня по льду. В этом стройном теле должна была таиться немалая сила, так как я парень в теле, а она и без того была измождена. Но она все тащила меня, пока мы не рухнули вместе уже у самого берега. А потом мы вновь, скользя и барахтаясь, пробирались по забитому битым льдом мелководью и, наконец, выбрались на грязный берег Огайо. [ХХХIХ*]

— Свободная земля! — всхлипнула Касси. — Свободная!

Но тут пуля с чавканьем ударила в ил прямо между нами, напоминая, что до полной безопасности нам еще далеко. Этот выстрел, должно быть, как-то воздействовал на мои мускулы, так как мне удалось при помощи Касси взобраться на берег и мы побрели вперед, туда, где мерцали огни Портсмута. До города было не более полумили, но попробуйте пробежать эти полмили с пулей в заднице! Касси поддерживала меня, и все же я мог лишь ковылять. Мы тащились в сумерках, на дороге показались силуэты людей, которые смотрели на нас и окликали. Перед тем как подойти к ним, мы миновали дерево, на котором я разглядел большой желтый лист, где было написано что-то вроде: «Сегодня большой митинг. Приглашаются все!» И заглавными буквами ниже были напечатаны имена «ЛИНКОЛЬН» и «СМИТ».

Я бездумно глазел на это, но вдруг вспомнил о маленьком толстяке на пароходе, который и был Смитом, а он как раз говорил, что Линкольн будет выступать в Портсмуте. У меня хватило соображения понять, что раз там будет Линкольн, то послушать его соберутся противники рабства и друзья беглецов вроде нас. Еще пару часов назад я боялся встречи с Линкольном, как чумы, но теперь это был вопрос жизни и смерти — и мне пришло в голову кое-что еще. Не знаю почему, но я вдруг хорошо представил себе этого большого человека, его длинные костлявые пальцы и темные, смеющиеся глаза — Бог мой, я должен встретиться с Линкольном! Лишь бы добраться до него, с ним мы будем в безопасности. Никто не посмеет тронуть нас, если он здесь. Пока мы с Касси ковыляли по дороге, я слышал удивленные голоса: