Читать книгу - "Битва за Балтику - Владимир Шигин"

– Куда уж поспешать боле, чем я! И все-то у меня в совершенной деятельности и все в исправности, а за то одни лишь попреки несправедливые слышу!

В последних числах мая гребная флотилия наконец сосредоточилась в Кронштадте. Туда же прибыл и Нассау-Зиген. И сразу скандал, да какой! Принц попробовал учить уму-разуму самого Пущина, но не на того напал.

– Не вижу старания да усердия вашего! – прикрикнул было на кронштадтского начальника принц, поигрывая золоченой тростью.

От наглости такой у Пущина аж челюсть отвисла.

– Да что ты за хрен таков, чтоб на мое благородие гавкать! – заорал он, придя в себя.

Засучив рукова, сунул свои пудовые кулаки к длинному зигенскому носу:

– На первый раз по тупости твоей прощаю, а еще услышу, так в прах сотру, и клюка твоя с набалдашником не поможет!

С этого момента Нассау-Зиген с Пущиным чуть ли не за версту раскланивался. Так уж устроена жизнь, что хамство и наглость зачастую признает только силу. Жалобы же на неучтивость русского адмирала принцу тоже не помогли. Зиген был в вице-адмиральском чине намного младше Пущина, а старшинство в российском флоте, как и в английском, соблюдалось в те годы весьма строго. Здесь бессильна была даже императрица.

Вскоре пришло известие, что шведская гребная флотилия, покинув причалы Свеаборга, вовсю занимается в море пушечными экзерцициями. Тогда же покинула Кронштадт и наша флотилия, взяв курс на север к финским шхерам. Нассау-Зиген вел с собой семьдесят два вымпела. В командах насчитывалось без малого десять тысяч человек. Немногим ранее покинул Выборг со своим маленьким отрядом и Петр Слизов. Став на якорь южнее выборгского замка, бригадир занялся приемкой десанта, который надлежало доставить к позициям Фридрихсгама. Солдаты, однако, прибывали медленно.

Тем временем Нассау-Зиген достиг острова Рогель. Ежедневно принц слал императрице длинные послания, которые писал за него секретарь Петр Турчанинов. Сам принц с французским правописанием не дружил, а иных не ведал и вовсе. В посланиях своих Зиген выспренно нахваливал собственную особу и обещал одолеть любого врага.

Приняв десант, Слизов также поспешил к Рогелю. Тем временем принц попал в шторм. Разумеется, не обошлось без неприятностей. Кое-кто получил повреждения, один из коттеров выбросило на камни, а на одном из прамов обломало мачты. Дело-то самое житейское, но Зиген и здесь раздул столь жалобную переписку, что не выдержала уже и Екатерина:

– Очень уж наш принц беспокойный, видать, и светлейшему от него на юге досталось!

Императрице было невдомек, что у Потемкина Нассау-Зиген вел себя куда скромнее, ибо знал, что командующий Екатеринославской армией церемониться с ним особо не станет.

Наконец Слизов соединился с основными силами. Принц видеть командира выборгского отряда не пожелал. Флагманы переговаривались записочками. Тем временем пришло известие о наступлении корпуса Метерфельда на Фридрихсгам. Галерный десант там ждали, как воздуха. Слизов прибыл посовещаться к Зигену:

– Армия отступает. Надо сбрасывать десант. – Сказал он секретарю Турчанинову. – Переведи для его светлости!

Склонив голову набок, принц выслушал переводчика. Махнул рукой.

– 28 июня день ангела русской императрицы и только тогда, собрав в кулак все силы, мы устроим большой бой и добудем вашей государыне новую победу!

Но намерения Нассау-Зигена перечеркнул контр-ордер из Петербурга, гласивший: «Десант высаживать». Однако подойти к берегу сразу не удалось, все время дул сильный противный ветер. Наконец он стих, и русские гребные суда смогли войти и бросить якоря в Фридрихсгамской бухте. А на горизонте уже показались шведские паруса. Правда, сблизиться шведы пока не решились. Помаячив в большом отдалении, они спрятались за островами.

Вечером того же дня принц съехал шлюпкой на берег для встречи с Мусиным-Пушкиным. Генерал-сибарит принимал гостя, полулежа на низком турецком диване, в халате, но при парике. Беседовали недолго и не о чем, собственно, не договорились. Сразу же после отбытия Нассау-Зигена генерал написал в Петербург Безбородко: «По свидании моем с принцем худую я надежду имею на нашу флотилию, да и он сам не очень смело БЕРЕТЦА ПОКАЗАТЦА неприятелю».

Принц был о командующем армией мнения не лучшего.

– Как будет штиль, следует шведов атаковать! – высказал свое мнение на следующий день Слизов.

Зиген не возражал:

– Лишь бы победу добыть!

Шведская гребная флотилия под командой обер-адмирала Эренсверда к этому времени уже успела несколько раз обстрелять приморские фланги русской армии и захватить несколько наших мелких транспортов. Когда же к шведским войскам под Фридрихсгам прибыл сам король, он тотчас велел Эренсверду слать мелкосидящие суда в устье реки Кюмени громить русские позиции, а командам остальных же судов воздвигать батареи вокруг крепости. Сунулись было шведы к Паркалауду, но там стоял отряд Шишукова. А в шведском лагере уже не хватало съестных припасов, вот когда сказалась прошлогодняя блокада Свеаборга и крепкий русский дозор у Паркалауда.

К середине лета русский галерный флот стоял перед Фредрихсгамом в виду шведов, готовясь к генеральному сражению. Между флотилиями происходили отдельные схватки, и, в конце концов, шведы были прогнаны из Свенскзунда.

Устье реки Кюмени, что течет средь непроходимых лесов, а затем впадает в Финский залив – это бесчисленное множество гранитных островов, скал и отмелей, будто специально щедро разбросанных вокруг. В восьми милях южнее Фредрихсгама, между островом Кутсале и оконечностью полуострова, находящегося к востоку от устья реки Кюменэ, идет через шхеры главный фарватер, который и именуется шведами Свенскзундом. Местные финны зовут этот пролив Роченсальмом, а наши – Королевскими воротами. На фарватере этом, кроме трех больших островов, лежит еще несколько маленьких, а также много видимых и невидимых подводных камней. Фарватер весьма узок и извилист и плавать по нему могут только опытные лоцманы.

Между островом Мусала, лежащим к западу от Кутсале, и первым островом фарватер немного расширялся, но все-таки остается стесненным из-за множества подводных камней, маленьких островков и мелей. Берега залива были словно оббиты желтеющим мхом.

Севернее этого прохода лежит островок Коткасари, также окруженный подводными камнями и рифами. Южнее фарватер ведет частью в открытое море, а частью – назад, в шхеры. Для судов, даже средней осадки, плавание везде не только затруднительно, но и опасно. К югу от Кутсале лежит остров Киркоммасари, а к западу к Киркоммасари и Кутсале находится островок Лекмесари.

На тихих и безветренных коткинских плесах и отстаивалась сейчас шведская гребная флотилия, чувствуя там себя в полной безопасности как от неприятеля, так и от штормов.

Лучше позиции, чем нашел для своих судов обер-адмирал Эренсверд, найти в здешних краях просто невозможно. К плесам, где встал его флот, ведет лишь один Роченсальмский проход, узкий и тесный, с обилием торчащих каменных рифов-«быков». Пройти по Роченсальмскому проходу может лишь одно судно. Если ж на близлежащих гранитных островах соорудить береговые батареи, то на здешних скалах найдет свою погибель любой флот.