Читать книгу - "Вечный хранитель - Виталий Гладкий"

Увидев Тихомирова-младшего, Мария придержала коня так резко, что он взвился на дыбы. Какое-то время Глеб и девушка пристально смотрели друг другу в глаза, будто пытаясь в них что-то прочесть. При этом и Мария, и Тихомиров-младший не проронили ни слова — девушка неизвестно по какой причине, а Глеба переклинило. Да и что он мог сказать?

Лицо девушки было совершенно бесстрастным. Казалось, что она смотрит на незнакомого человека, будто и не было ночи сумасшедшей любви. Мало того, в ее темных глазах время от времени проскакивали искорки гнева. «Что с ней? Или я в чем-то провинился?» — встревоженно думал Глеб. И тут же в душу скользким гадом проскользнуло извечное мужское сомнение: «Неужто она решила, что в постели я оказался не состоятельным?!»

Едва эта мысль угнездилась в его голове, как девушка ударила жеребца пятками под бока, и он снова сорвался с места в галоп. Волк подошел к Тихомирову-младшему, обнюхал его (у Глеба душа ушла в пятки; волчара и впрямь был размером с дога, только гораздо мощней), примирительно заурчал, оскалив зубы (улыбнулся?!), и последовал за своей госпожой.

Глеб вдруг почувствовал слабость в ногах и присел на скамейку возле ворот. Ему вдруг все стало безразлично.

«Пора домой… — думал он вяло. — На вождя племени я не тяну — это и ежу понятно, а ковыряться тут в земле нет никакой охоты. Жук… А что Жук? Факир был пьян и фокус не удался. Я ведь не обещал ему золотые горы. Фарт сначала поманил, а затем помахал крылышками. Так бывает. Да и местечко здесь… не нравится мне здешняя атмосфера. Тут есть какая-то тайна, но у меня почему-то нет никакого желания ее разгадывать…»

В мрачной задумчивости Глеб просидел на скамье не менее двух часов. Он так ушел в свои нерадостные мысли, что не заметил, как откуда-то появился Антип и сел рядом с ним. Он был чем-то сильно озабочен и непривычно строг. Антип даже не поприветствовал Глеба. Тихомиров-младший покосился на него и тоже промолчал. «А не пошли бы они все!..»

Настроение у него было — хуже не придумаешь. И его причину далеко искать не приходилось — вон она, на опушке леса, гарцует на своем белом одре. Все, как в старом еврейском анекдоте — ни мне здравствуй, ни тебе спасибо, ни нам до свидания. Почему?!

— Вы нарушили наш закон, — сказал Антип, словно подслушав мысли Глеба.

— Вы? Кто это — вы?

— Ты и твой друг.

— Слазьте — приехали… О чем речь? Я ничего не нарушал. Может, это Антон что-то там набедокурил? Что касается Жука, то мне он не друг, а приятель — скажем так. Я не могу отвечать за взрослого самостоятельного мужчину.

— Это неважно — друг он твой или приятель. В Жмань привел его ты.

— Да, привел я. Извините, но о каком законе идет речь?

— Твой… приятель совершил страшное святотатство — он украл Священный Огонь.

— Пардон, я не понимаю… Что такое Священный Огонь? И как его можно украсть? Жук что, головешку из костра стибрил?

— Он украл из Святилища Неопалимой Купины ларец. Да, да, тот самый ларец… Негодяй!

— Не то слово… — Глеба захлестнуло гневное чувство; как мог Жук так их подставить?! — Теперь мне понятно, почему у вас с утра переполох… Но моя вина в этом деле минимальная! Кто ж знал, что он такой сукин сын. Или вы думаете, что мы на пару затеяли эту авантюру?

— Что касается меня, то я так не думаю. Но вот остальные… — Антип сокрушенно покачал головой. — Беда… Боюсь, что вас будут судить. А наш суд пострашнее мирского.

— Зароете?..

— Нет. Не мы вам дали жизнь, не нам ее и отбирать. Мы пустим вас на Круг.

— Что такое Круг?

— Пойдем… — Антип поднялся. — Скоро ты сам его увидишь… Твой дружок уже там. Глупец… Он думал, что из Жмани можно легко сбежать. Вот только меня мучает один вопрос… — Он наморщил лоб. — Сдается мне, что ему кто-то помог. Кто-то из наших. Хотя, по идее, это в принципе невозможно… Однако факты — упрямая вещь. Не мог Антон знать ценность того, что находится в ларце. И как открыть тайник с ларцем кто-то ему подсказал. А потом на тропу, что ведет к святилищу, вывел и направил по маршруту, где его не должны были искать. Не будь Хранительницы с ее ясновидением, не миновать бы нам большой беды…

Глеб покорно поплелся вслед за Антипом. Они долго шли лесом, пока перед ними не появилась довольно высокая горушка с крутыми склонами. Не останавливаясь, Антип полез вверх, цепляясь за кусты. Глеб тяжело вздохнул (после бурной бессонной ночи ему вообще не хотелось двигаться) и последовал за своим поводырем.

Лезли они долго. Где-то на середине склона Глеб наткнулся на человеческий скелет и от неожиданности едва не сорвался с каменистого уступа и не покатился вниз. Судя по состоянию костей, скелет лежал здесь с давних пор. Возле черепа, на плоском камне, стоял огарок восковой свечи.

На вершине горушки дул прохладный ветер, хотя внизу было тепло и тихо. Но Глебу, разгоряченному нелегким подъемом, он оказался очень кстати. Сняв куртку и расстегнув пуговицы рубахи, Глеб подставил обнаженную грудь под воздушные струи, которые тут же начали массажные процедуры.

Антип посмотрел в его сторону и на его лице появилось удивленно-озадаченное выражение. Он подошел к Глебу и, указав на анк, который по-прежнему висел на груди Тихомирова-младшего, строго спросил:

— Что это? Где взял?

— Амулет, — ответил Глеб. — Но если вы думаете, что я украл его, то сильно ошибаетесь. Амулет мне подарила Мария.

— Перед схваткой с Донатом? — догадался Антип.

— Да.

— Эх, бабы! — Антип в досаде швырнул свой колпак на землю. — Кто их может понять… Такой подарок — запрещенный прием. Теперь мне все ясно. Глупый Донне хотел срубить дерево не по себе. Хранительнице видней, кто должен стать отцом ее ребенка.

— Отцом?..

Антип насмешливо посмотрел на Глеба, поднял свой колпак, напялил его на голову и спросил:

— А вы с Мариеттой никак в подкидного всю ночь играли?

— Но всего лишь одна ночь…

— Этого вполне достаточно. Хотя бы потому, что эта ночь была необыкновенной. Время было назначено самой Хранительницей. А ей все известно наперед. Открою тебе небольшую тайну… если Мария не успела сказать — она уже понесла. Откуда ей знать? Оттуда, — Антип ткнул пальцем в небо. — Об этом все бабы с самого утра уже шушукаются. И через девять месяцев у нее родится дочь — будущая Хранительница. Вот так-то, мил дружочек.

«Родится дочь… Ни фига себе! Ну попал ты, парень, — подумал ошарашенный Глеб. — Застрял в ситуации по самое не балуй. И как теперь быть?» Тут ему в голову пришла нетривиальная мысль и он схватился за нее, как утопающий за соломинку. Глеб спросил:

— Простите, но я, наверное, чего-то не понял… А как же Глафира Миновна, прежняя Хранительница? Ведь она так и умерла бездетной. И я почему-то подумал, что Хранительницы, как все жрицы, не должны иметь детей.