Читать книгу - "Под флагом цвета крови и свободы - Екатерина Франк"

На верхней палубе у фальшборта уже стояли дюжие, крепкие молодцы–абордажники – явно те, которым предстояло сыграть главную роль в плане Эрнесты. Догадку эту подтверждало и то, что все они были вооружены лишь разными видами холодного оружия: тащить с собой пистолеты, в которых бы все равно вымок порох, смысла не имело, хотя Эдвард и не понимал, как девушка собиралась восполнять эту потерю на месте. И собиралась ли вообще. И где она сама, в конце концов?!

– Ты еще можешь отказаться от этого безумия, – голос Джека, как показалось его взбудораженному сознанию, прозвучал прямо у него над ухом, и Эдвард уже приготовился дать достойный ответ, когда понял, что это предложение адресовано отнюдь не ему:

– Сам знаешь, что не могу. Держитесь тут без меня, Джек, – Морено впервые на его памяти крепко, от души похлопала друга по плечу и усмехнулась в своей обычной неподражаемой манере, от ослепительности которой у Эдварда заныли зубы: – Раз уже и мистер Дойли здесь – значит, действительно пора выдвигаться!

Глава XII. С чистого листа

«Орел», не в пример своему неудачливому собрату, стремительно приближался, скользя по волнам быстро и легко – будто весу в нем было не больше, чем в листе промасленной бумаги. Как и ожидалось, он без малейших усилий вклинился между «Морским львом» и «Попутным ветром» и теперь уверенно шел на сближение с последним.

– Вы готовы? – бегло взглянув на девушку, полюбопытствовал Дойли. Эрнеста нарочито хищно усмехнулась, положив ладонь на эфес сабли, но в глазах ее застыло какое-то тоскливое выражение:

– А вы сомневаетесь?

– Предпочел бы, чтобы вы остались на борту. Даже если мы выживем, едва ли отыщем на Меланетто другого такого штурмана, – постарался отшутиться Эдвард, протягивая ей широкую, задубевшую от долгой работы с оружием и перепачканную пороховой сажей ладонь. – Вместе?..

– Как только прижмемся к их левому борту, – щурясь на приближающееся судно, кивнула Эрнеста. Пальцы ее были ледяными, как у трупа, сутки пролежавшего под водой, и стиснули руку Эдварда с такой силой, что он вздрогнул от неожиданности. Опомнившись, Дойли неловко отвернулся и принялся быстрыми, неровными движениями спускаться обратно в трюм: первый залп зачастую становился в подобных сражениях решающим, и приказ о нем он желал отдать лично – прежде, чем отправиться на самоубийственную вылазку на вражеское судно.

Наконец узкий однопалубный профиль шлюпа полностью скрыл за собой массивную громаду галеона. Заранее предупрежденные канониры уже заняли позиции у орудий; и на секунду на «Попутном ветре» наступила такая тишина, что неподготовленному человеку было бы даже страшно сдвинуться с места. Эдвард, ощутив непривычную вязкую робость, дотронулся до спрятанного на груди креста; пальцы ненароком задели висевший на том же шнурке амулет, полученный им от Эрнесты в день его первого абордажа, и это воспоминание слегка отрезвило его. Он внезапно осознал с особой четкостью, что ни у него, ни у его спутников нет права на ошибку; что от успеха их предприятия зависит исход всего сражения и что захват «Морского льва» позволит им, обладателям всего одного судна, одержать победу над пятикратно превосходящим врагом – и непобедимая, отчаянная гордость затопила его душу.

– Пора! – перегнувшись через решетку трюмного люка, крикнула Морено, и Эдвард обернулся к дождавшимся его приказа канонирам.

– Огонь!.. – хриплым, торжествующим голосом скомандовал он и сразу же бросился наверх по лестнице. Загрохотали пушки с опердека, серо–сизый дым мгновенно окутал судно – и под его прикрытием совершенно невозможно было увидеть, как двадцать человек с «Попутного ветра» одновременно спрыгнули за борт и ушли под воду.

Эдвард никогда не считал себя особенно скверным пловцом, тем более что это отнюдь не соответствовало действительности; однако теперь он впервые в полной мере осознал свое отличие от остальных пиратов. Ему приходилось изо всех сил работать руками и ногами, борясь за каждый ярд преодолеваемого пространства, в то время как темные и словно бы мгновенно удлинившиеся, подобно рыбьим, тела вокруг стремительно, ловко и легко рассекали воду точно под нужным углом к волнам. Прекрасно осознавая, что быть обнаруженными для них равносильно смерти, Дойли все же за неполные пять минут, что ушли у них на путь к галеону, дважды вынужден был подниматься к самой поверхности и, на мгновение вытащив лицо из воды, жадно втягивать воздух в разрывавшиеся от жгучей пустоты легкие. Во второй раз ему почудилось, что с галеона раздался удивленный возглас, и сразу же чья-то тонкая, сильная рука обвилась вокруг груди Эдварда и увлекла обратно под воду. Изумленно повернув голову, он увидел перед собой лицо Эрнесты – девушка прижала палец к губам и затем указала на видневшийся впереди и вверху темный бок корабля.

Откровенно говоря, Дойли плохо представлял себе, как можно незаметно пробраться на огромный галеон без трапа или помощи с палубы; однако смелую девушку это, похоже, вообще не смутило. Обогнув судно с кормы, она наконец вынырнула, с наслаждением сделав несколько глубоких вдохов, и, пока остальные спешно насыщали свои легкие живительным воздухом, принялась внимательно рассматривать обшивку корабля.

– Что… вы… Что ищете?.. – все еще с трудом дыша, натужно просипел Эдвард; кто-то из пиратов ободряюще хлопнул его по спине, но бывший офицер предпочел сделать вид, что не заметил этого. Эрнеста вместо ответа подняла руки и ухватилась за одну из досок – к изумлению Эдварда, та неохотно, но поддалась, открывая их взору тщательно замаскированный люк в двух или трех футах выше уровня воды.

– Полезайте внутрь, – также слегка хриплым от недавних усилий голосом велела она. Люк оказался довольно узок, к тому же большинство добровольцев, вызвавшихся для этой вылазки, были настоящими абордажниками, крепкими и широкоплечими – самый тщедушный из них был полных пяти футов ростом – но спустя несколько минут ожесточенной толкотни, сдавленных ругательств и удивительным образом сочетавшейся с ними безоговорочной помощи друг другу все двадцать смельчаков были внутри.

– Теперь молчите, как в день своего погребения, – крепко сжимая в руке обнаженную саблю, предупредила всех Эрнеста. – Нам надо пробраться в крюйт-камеру и взять там пистолеты.

– А где мы возьмем ключи? – шепотом поинтересовался кто-то.

– На кой дьявол тебе ключи? Я и без них могу вскрыть любой замок, – басовито возразил старый матрос Перкинс – товарищи дружно бросились зажимать ему рот. Эрнеста подняла руку:

– Тихо! Ключи хранятся в рубке, я схожу за ними и принесу. Ждите здесь; если не вернусь через четверть часа, идите прямо по коридору, затем по лестнице на четыре уровня вверх и оттуда – налево: вы увидите широкую дверь без засова, а за ней – еще одну лестницу. По ней поднимитесь ровно один пролет; там и будет выход на опердек. Ну, прощайте, ребята! – она решительно пожала руки двоим или троим мужчинам, стоявшим ближе всего к ней, и действительно отправилась дальше по коридору, исчезнув за поворотом.

Эрнеста шла быстрым, хотя и осторожным, на цыпочках, по–кошачьи бесшумным шагом; но, едва заслышав позади себя шорох, она сразу же обернулась с обнаженным клинком: лезвие уперлось в точно в горло Эдварда, в то место, где под кожей часто и сильно билась живая кровь.