Читать книгу - "Царь Итаки - Глин Айлиф"

Серебристая луна как будто спала под тонким покрывалом облаков. Ее наполовину прикрытый глаз освещал кружащиеся в вихре клубы испарений, разносимых по ночному небу. В тусклом свете Одиссей пробирался к искривленному стволу старого дерева и опасно поскользнулся, так как торопился оказаться с женщиной, которую любил. У него кружилась голова от возбуждения и осознания того, что Пенелопа ответила на его любовь. Очень скоро она будет принадлежать ему. Елена, тот маяк, который привел его в Спарту, приз, который вернет ему родину, оказался позабыт.

Одиссей прополз до конца длинной ветки, которая прямо и уверенно указывала на одно из окон на дворцовой стене. Царевич перегнулся к окну, схватился за подоконник, подтянулся, преодолевая проем, а потом рухнул на пол спальни. Он лежал на спине и осматривал простую, но просторную комнату. Над ним маячил высокий потолок, голова оказалась около той части большой кровати, где обычно располагаются ноги. Когда он поднял глаза вверх, то через край свесилось лицо Пенелопы, которая смотрела на него с постели.

— С тобой все в порядке?

— Думаю, да. А разве нет более легкого способа до тебя добраться?

— Боюсь, что нет, — ответила Пенелопа, наблюдая за тем, как Одиссей поднимается на ноги и встанет перед ней. Она села, и платье распахнулось, обнажая ее бедро. — Если, конечно, не хочешь с боем прорываться сквозь стражу.

— Ты того стоишь!

Она откинула голову назад и развязала волосы, они рассыпались у нее по спине. Девушка сделала глубокий вдох, отклонила тело назад и закрыла глаза, снова чувствуя желание, которое охватило ее в большом зале. Спазм чистой похоти прошел от паха до груди, а потом назад, к животу. Желание распространялось до кончиков пальцев рук и ног. Пенелопа нервно опустила руку к поясу на талии, повозилась с узлом и развязала его. Прилипавшее к телу платье распахнулось, обнажились выгнутая спина и ягодицы, а прохладный воздух в освещенной лунным светом комнате свободно прошелся по ее коже.

Пенелопа чувствовала: Одиссей наблюдает за каждым ее движением и, наслаждаясь его вниманием, подняла руку к фибуле на плече. Глаза девушки оставались закрытыми, пока она отстегивала броши на обоих плечах, потом позволила платью соскользнуть по гладкой коже. Открылось ее обнаженное тело. Впервые в жизни она показывала свое тело мужчине, но нервозность и неопытность не могли погасить похоть, бушевавшую внутри.

Пенелопа открыла глаза, легла на кровати и протянула к мужчине руку.

— Иди сюда, Одиссей.

В коридоре внизу под ними Дамастор приблизился к начальнику стражи, который тут же преградил ему путь копьем.

— Мужчинам не дозволено пересекать эту черту. Только женщинам.

— Но в женские покои вторгся мужчина. Мне об этом сообщила одна из рабынь.

Воин удивленно посмотрел на него:

— Это невозможно, иначе я сам бы его увидел.

— Но он там. В комнате Пенелопы. Хочешь рискнуть гневом ее отца?

Казалось, что стражника эта угроза не испугала, но он знал свои обязанности.

— Хорошо, мы проверим. А тебе лучше вернуться на пир.

Дамастор направился назад в большой зал, улыбаясь себе под нос. Как только он понял, что Одиссей собирается забраться в комнату Пенелопы, то вспомнил: наказанием за появление в женских покоях является смертная казнь. Предатель сразу же воспользовался возможностью. Похоже, боги наконец-то оказались на его стороне.

У него за спиной стражник развернулся и крикнул кого-то. В конце коридора тут же появились двое людей с копьями и побежали к нему. Начальник стражи отправил одного за царем Икарием, а второй вместе с ним пошел вверх по ступеням на следующий этаж. Они пробежали по освещенному факелами коридору, который соединял многочисленные комнаты женской половины, выкрикивая имя царевны. Завернув за угол, воины внезапно оказались у двери ее комнаты, где на мгновение остановились, прислушиваясь, не донесется ли каких-то подозрительных звуков из-за толстой деревянной двери. Затем они услышали голоса, приглушенные и напряженные.

Стражник распахнул дверь одним ударом ноги и ворвался в погруженную во тьму комнату.

Пенелопа рухнула на кровать, прижимая к себе одеяло. У окна, где слабый свет лупы пронзал тени, вторгшиеся увидели обнаженного мужчину. Он один раз взглянул на них, затем подхватил с пола одежду и перемахнул через подоконник.

Мгновение спустя стражники рванули к нему, но к их огромному удивлению, этот человек выскочил из окна в ночной воздух, не обращая внимания на то, что до земли было довольно далеко.

— Помогите мне! — закричала Пенелопа у них за спинами. Воины повернулись и увидели, что она на коленях стоит на кровати, а одеяло кучей лежит около ее ног. Временно стражники совершенно забыли о том, кто вторгся в покои девушки.

— Он атаковал меня, — умоляющим голосом произнесла Пенелопа. Поскольку ей удалось отвлечь их внимание от ее сбежавшего любовника, царевна снова натянула на себя одеяло. — Он ждал здесь, когда я вернулась с пира.

— А он… коснулся тебя? — спросил начальник стражи.

— Ты знаешь его? — спросил второй стражник, когда она не ответила на первый вопрос.

— Нет. Было темно… Он прикрыл мне лицо этим одеялом, чтобы я его не видела.

Стражники знали, что в связи с этим делом у них будут неприятности. Но в такие минуты требовалось обеспечить безопасность Пенелопы. Начальник стражи прошел к окну и посмотрел вниз. Ничего… Затем он обратил внимание на дерево, и все понял.

Внезапно в коридоре снаружи послышались новые голоса, и мгновение спустя в комнату ворвался Икарий, а за ним по пятам следовали три стражника. Отцу потребовалось всего один раз взглянуть на дочь, и у него все похолодело внутри. Он понял, что ему сказали правду.

И карий выхватил факел из рук одного из воинов и поднял над девушкой. Она пыталась прикрыть наготу тонким одеялом.

— Кто? — спросил он.

Когда она не ответила, начальник стражи повторил то, что девушка ему сказала.

— Послать людей за рабыней, господин?

— Нет! Пусть корчится от стыда. Ты видела его?

— Мы его видели, но было темно, мы ничего не успели сделать. Он выпрыгнул из окна и сбежал.

— Что ты несешь, безумец? Как кто-то мог выпрыгнуть из этого окна и сбежать?! Он бы ноги переломал, а то и шею.

— Вероятно, он забрался сюда по дереву, папа, — вставила Пенелопа, все еще стоявшая на коленях. Страсть и желание полностью исчезли, теперь она все сильнее пыталась скрыть наготу под одеялом.

Икарий проигнорировал дочь и направился к окну. Высунув голову и оценив возможности попадания внутрь и побега, он снова повернулся к группе стражников в центре комнаты. Они отчаянно пытались не смотреть на обнаженную царевну и ее разозленного отца.

— А вы смотрели, не оставил ли он чего-нибудь? Сандалию, какую-то одежду? Что угодно…