Читать книгу - "Хозяин Амура - Дмитрий Хван"

— Поспешим, князь! — взмолился Дмитрий, вяло махнув рукою. — Нет сил у меня более, отдохнуть надобно!

Вячеслав, видя, что состояние духа у его гостя оставляло желать лучшего, немедленно распорядился дружинникам продолжить путь.

«К другим новостям! Через несколько минут на стадионе „Новатор“ состоится футбольный матч между сборной командой Ангарска и железногорским „Металлистом“. Желающие посмотреть игру, поспешите…» — Женский голос продолжал литься из репродукторов, уже не так пугая уральцев.

Всю оставшуюся дорогу Строганов пребывал в подавленном состоянии и был задумчив.

До самого вечера Строганов и его люди не выходили из гостевого дома — двухэтажного особняка, стоящего чуть в стороне от остальных построек и отделенного от них искусственным прудом и протокой. Лишь единожды уральцы приняли предложение угоститься чаем и легкой закуской, для чего на первом этаже дома был накрыт стол. Как сообщили сервировавшие его женщины, старший среди гостей был весьма задумчив и неразговорчив, но часто перебрасывался негромкими фразами лишь с одним человеком — с пожилым мужчиной, у которого вельми неприятный взгляд исподлобья.

А Соколов между тем переживал — не стало ли радио тем излишним фактором, которое может повлиять на общее восприятие Строгановыми Ангарской державы, ведь нравы на Руси довольно патриархальны. А тут уральцам пришлось наблюдать столько «чудес», и вдруг это каким-то образом отразится на переговорах?

Однако Дмитрий Андреевич оказался сильный духом. И в назначенное для переговоров время он вошел в зал совещаний твердой походкой уверенного в себе человека, без тени каких бы то ни было эмоций на лице. Своим видом он будто бы говорил: ладно, пусть у вас здесь и творятся разные чудеса, но и мы не лыком шиты.

— Проходи, Дмитрий Андреевич, дорогой, садись! — Соколов поднялся с места и проводил уральца до его кресла. — Как самочувствие? Чаю не желаешь?

Сам он сел напротив — встреча была в формате тет-а-тет.

— Немочь прошла, хвала Господу, — коротко отвечал Строганов. — Да и чай твой, княже, помог — покойно стало от него.

— Ну и слава богу, — выдохнул Вячеслав. — Теперь можно и о деле поговорить, которое привело тебя в такие дали.

— Можно, князь, — согласился уралец. — Ибо в пути о том речи весть было ни к чему.

— Ты, Дмитрий Андреевич, говори прямо, — предложил ангарский князь, удобнее устраиваясь в кресле. — Так нам легче будет понять друг друга.

— Вячеслав Андреевич, князь… Ты, верно, знаешь, что мне надобно? — усмехнулся Строганов.

— Это не секрет, — проговорил ангарец. — Надобно тебе оружие — мушкеты да пушки. А то и не только тебе, но и еще кому-то в Москве, верно?

— Верно, — улыбнулся Дмитрий. — И мне, и Никите Ивановичу надобно оное. А еще и кран мне нужон, да, если сподобиться, и пароход, и прожектор…

— Погоди-погоди, — остановил уральца Вячеслав. — По порядку начнем. Итак, мушкеты — нарезные, казнозарядные. Могу предложить тысячу двести штук прямо сейчас. Через год могу продать еще больше.

— Беру все! — воскликнул Строганов. — А пушки?

— Пу-ушки… Сейчас гляну. — Ангарец подвинул к себе бумаги, лежавшие перед ним. — Литые, гладкоствольные… Есть на продажу четыре с половиной десятка: крепостные и полевые, гаубицы и мортиры, а в придачу и ангарские боеприпасы к ним. Сам знаешь, каждый ангарский снаряд стоит доброго десятка иных. А то и больше.

— Знаю, княже. — Дмитрий аккуратно поставил ополовиненную чашку чая на блюдце и со всей серьезностью посмотрел на собеседника. — Плату, тебе нужную, тоже знаю.

— Это какую же? — изобразил удивление Вячеслав.

— Людишки, — усмехнулся уралец. — А иной платы тебе и не надобно.

— Верно говоришь, — подливая ароматный напиток в чашку Строганова, проговорил Соколов. — А у Никиты Ивановича, знаю я, земли имеются, обширные и богатые?

— Мы поняли друг друга, — прищурившись, сказал уралец, добавив в голос немного холода. — А число душ за кажный мушкет и пушку оговорим особо. И еще…

— С тобой, Дмитрий Андреевич, дела вести приятно, — произнес Вячеслав. — Извини, что еще?

— А еще Никита Иванович, коли государем на Руси станет, а оное так и будет, стребует с тебя землицы в Ливонии, — заявил Строганов.

— Вот как? — изумился Соколов. — А ежели я не отдам просто так?

— А он не просто так стребует, — пояснил гость. — А взамен даст землицы на сибирских украйнах. Ну почто тебе ливонские земли? Далече отсель до них, да и через всю Русь иттить надобно. И за Корелу Никита Иванович тебя пожалует.

В зале воцарилась тягостная тишина. Соколов крепко задумался и спустя некоторое время проговорил:

— С тобою на Русь по весне мой человек пойдет, он будет с Никитой Ивановичем о том говорить. Нам нужны гарантии.

После Соколов пытался расспросить Строганова про Никиту Ивановича Романова, чтобы получше узнать этого человека. Уж непонятно, хитрил ли уралец или правда мало чего ведал о будущем царе, но в целом Вячеслав не узнал ничего нового. Да, Никита явный западник, и патриарх его не жалует, но выберут именно его. Так что после венчания на царство от нового государя обязательно жди нововведений, причем в различных областях. Кстати, тот самый ботик, что вдохновил юного Петра, который впоследствии стал первым императором всероссийским, принадлежал именно Никите Ивановичу. Так что, быть может, теперь и самого Никиту какой-нибудь ангарский буксир вдохновит?

— Ну ладно, — задумчиво проговорил Вячеслав. — Что там у нас далее? Пароход тебе зачем? Им трудно управлять будет, долго учиться, а ежели поломается что-нибудь у него? Кто чинить будет?

— А ты… — начал было уралец, несколько сбитый с толку напором князя.

— Своих людей не дам! — отрезал Вячеслав. — А кран тебе на кой? У тебя людей много — управишься. А кран надо постоянно проверять, чинить, смазывать. Ему уход нужен.

— Ясно, князь, — нахмурился уралец. — А что прожекторы, продашь ли?

— Обменяю! — кивнул Вячеслав. — Управляться с ними легко, а польза от них немалая.

— Думал уж о том, — проговорил Строганов, отпивая чай. — Видал, как евонный свет далеко бьет.

Когда чай был допит, Соколов предложил своему собеседнику пригласить людей, нужных для составления договоров, которые до поры ожидали за дверями зала. Вскоре вошли Кабаржицкий и двое дружинников, а за ними трое уральцев с бумагами. Как и думал Вячеслав, один из них, тот самый боярин «с хищным взором», оказался доверенным лицом Никиты Ивановича Романова. При нем были все необходимые для составления документов печати, а также бумага, подтверждающая его полномочия. В отличие от Строганова, который легко мог заключить договор, просто ударив по рукам, Никита Иванович, следуя европейской традиции, предпочитал оформление их на бумаге. Честно сказать, ангарцам такой подход был ближе.