Читать книгу - "Тайна озера Кучум - Владимир Топилин"

Загбой понимает настроение людей. Без него им всем будет очень тяжело. Значит, надо помогать в беде, чего бы это ему ни стоило. Несмотря на свой страх, даже если и его здесь, под этим гольцом, ждёт смерть. Он медленно встал, выбил из трубки пепел, положил ее в карман, коротко бросил:

— Отнако нато хоти искать.

Все поняли команду, стали торопливо собираться в дорогу. Разгрузили оленей, поедут верхом. Так быстрее и надёжнее. Троих учагов, что вчера убежали во время нападения на лагерь медведя, Загбой нашёл ещё утром. Бедные животные в слепом страхе бросились с грузом вдоль берега озера, но довольно скоро запутались поводами в зарослях рододендронов, где и простояли всю ночь с грузом на спине. Следопыт ласково гладит их по спинам, уговаривает поработать их ещё немного. Олени, как будто понимая, куда и зачем они идут, безропотно склонили рогатые головы под уздечки, печальными глазами смотрят на людей. Им бы отдохнуть ночь-другую. Но пока есть горе у людей, они обязаны служить своим хозяевам.

В лагере развели большой костёр. Сверху наложили сырых дров, чтобы дым надолго отпугивал вторжение зверя во время отсутствия людей. Груз, мясо подвязали на близстоящие деревья, чтобы не попортили грызуны и мелкие хищники. Ещё раз проверили снаряжение и по сигналу Загбоя выступили в путь.

Солнце — над макушками кедров. До полной темноты ещё несколько часов. В небе ни облачка, лишь голубое, прозрачное небо да лёгкие, светлые облачка на западе. Праздная весна вновь вступила в свои права, за день присадила, спрессовала ночной покров снега, распустила первые цветы, напитала целебным соком молодые травы, зашумела проворными ручейками. В воздухе вновь повисли свежие запахи радости и торжества: любуйся и радуйся человек и зверь во имя продолжения новой жизни! Но невеселы, угрюмы лица людей. Не время и не место для радостного созерцания естественной красоты природы. Под гольцом витает смерть.

Продолжение поисков решили начать сначала, от того места, где видели Залихватова в последний раз, от душника, где Николай готовился караулить медведя. Торопливо подгоняя оленей, выехали из лагеря в направлении кедровой колки. Впереди бегут собаки, за ними цепочкой растянулись шесть учагов. На пяти из них едут люди, шестой идёт на поводу, пустой, для Залихватова. Найдут Николая, а он — уставший, может быть, раненый… Доставить его в лагерь будет гораздо проще.

Расстояние до душника преодолели быстро. А там ещё одна неприятная новость: во время отсутствия людей днём в колку пришёл медведь и перетащил в другое место останки лошади и несколько человеческих трупов. Событие неожиданное. Загбой проворно соскочил с оленя, замахал руками:

— Эко! Турной мой калава! Знал, так путет. Пашто огонь не развёл?

Запоздалая мысль бывалого охотника заключалась в следующем. Надо было с четырёх сторон душника развести костры. Тогда зверь, скорее всего, побоялся бы подойти к кедровой колке. А теперь что? Опять идти по волоку медведя, забирать останки людей, охотиться на амикана.

Тут же переиграли дальнейшие действия. Костя и Агафон остаются здесь, на душнике, разведут дымокуры и, разбирая могильник, на четырёх оленях будут перевозить останки погибших людей к берегу озера, в лагерь. Завтра все будут копать большую братскую могилу и по-настоящему хоронить членов погибшей экспедиции, по христианскому обычаю. Загбой и Сергей поедут по свежим следам медведя, с собаками попробуют остановить, убить зверя и привезти тех, кого амикан успел перетащить на новое место. Уле досталась менее ответственная, более безопасная роль. Девушка поедет по входным следам медведя, посмотрит, откуда он пришёл, где лежал и нет ли там хоть каких-то следов Залихватова. Вполне возможно, что зверь задавил Николая и закопал где-нибудь в чаще, как тех, кто погиб здесь в прошлом году.

Отправляя внучку в дорогу, Загбой строго наказал:

— Путешь слушать, погонят собаки зверя к тебе, хоти на neper, на стойбище.

Уля утвердительно кивнула головой: всё поняла, не маленькая. А сама косит глаза в сторону Сергея, переживая короткую разлуку. Она хочет идти с ним, стрелять медведя, быть рядом при любых обстоятельствах и не расставаться ни на одну минуту, как это было в последние дни. Но не всегда желаемое совпадает с возможностями. И от этого становится не по себе, когда чувствуешь, что рядом кого-то не хватает. Сергей тоже несколько растерян. Он недоволен, что его любимую отправляют одну, когда такая напряжённая обстановка. От зверя можно ожидать чего угодно. Да и вообще под гольцом творится что-то непонятное. Сейчас здесь старший он. И если так говорит, значит, всё нормально. В самый последний момент, перед расставанием, Сергей всё же уловил момент, как бы случайно подошёл к ней и, поправляя уздечку, негромко попросил:

— Береги себя, слушай собак…

Она удивлённо вскинула брови, смущённо покраснела, ответила нежным взглядом: «Ладно уж, чего учишь, сам будь осторожен».

Вдруг там, в глубине перевала, разом, дружно, напористо заорали, заголосили собаки. Следом донёсся глухой, недовольный, злобный рёв медведя. Загбой заторопился, вскочил на учуга, прислушиваясь к работе лаек, азартно залопотал:

— Эко! Тержат на месте! — И обращаясь к Сергею: — Отнако тавай пыстрее.

Тот быстро залез на своего оленя, тронул его за повод. Охотники скрылись за стволами деревьев. Уля тоже ловко вскочила на спину Хормы, поехала в противоположную сторону. Агафон и Костя стали разбирать душник.

Входной, пришлый след медведя Уля нашла быстро. Стоило только отъехать на некоторое расстояние от кедровой колки, вырезать полукруг — и вот он: дневные, уже расплывшиеся от тепла и солнца башмаки амикана. Огромные, как первые проталины. Широкие, как прыжки росомахи. Спокойные, как медленно плывущая от солнца тень. Уверенные, настойчивые, как растущая трава. Да, такой зверь — настоящий хозяин своих угодий. Он прекрасно знает свою силу и возможности. Могуч, умён, коварен, престарелый увалень. Был бы молодым, неопытным, то выдавал своё присутствие другим образом. И ещё смелый, можно даже сказать, наглый. Трусливый медведь никогда не придёт на могильник днём. Прежде чем подойти к душнику, зверь часто и подолгу останавливался: прислушивался, принюхивался. Сделал один большой полный круг и, лишь полностью убедившись в отсутствии людей, пошёл делать своё дело — перетаскивать добычу на новое место. Да, он считал трупы своими, так как нашёл их, стаскал в кедровую колку и защищал от посягательств других медведей продолжительное время.

А пришёл он совсем не оттуда, откуда предполагал Загбой, от скалистой гривы на краю долины. Входные следы повели девушку вниз, к озеру. Прежде чем поехать по ним, Уля остановила Хорму, прислушалась. Там, вдалеке, на угорье, беспрерывно голосили собаки, но не на одном месте, а постепенно передвигаясь по срезу долины, под голец. Вероятно, зверь чувствовал смертельную опасность, грозившую ему от наседающих собак, на зов которых шли люди, и теперь, не задерживаясь, уходил от своих преследователей в спасительные россыпи, где взять его практически невозможно. Сейчас для девушки опасность не грозит: где собаки, там и зверь. Можно ехать спокойно. Уля легко тронула повод. Хорма послушно пошла в нужном направлении.