Читать книгу - "Красная валькирия - Михаил Кожемякин"

"Всякий негодяй, который будет подговаривать к отступлению, дезертирству, невыполнению боевого приказа, будет расстрелян.

2. Всякий солдат Красной Армии, который самовольно покинет боевой пост, будет расстрелян.

3. Всякий солдат, который бросит винтовку или продаст часть обмундирования, будет расстрелян.

4. Во всякой прифронтовой полосе распределены заградительные отряды для ловли дезертиров. Всякий солдат, который попытается оказать этим отрядам сопротивление, должен быть расстрелян на месте.

5. Все местные Советы и комитеты бедноты обязуются со своей стороны принимать все меры к ловле дезертиров, дважды в сутки устраивая облавы: в 8 часов утра и в 8 часов вечера. Пойманных доставлять в штаб ближайшей части и в ближайший военный комиссариат.

6. За укрывательство дезертиров виновные подлежат расстрелу.

7. Дома, в которых будут открыты дезертиры, будут подвергнуты сожжению.

Смерть шкурникам и предателям!".

На прощание Троцкий подарил ей алмаз из остатков царского золотого запаса, который Комучевцы - члены эсеровского контрреволюционного правительства - не успели эвакуировать из взятой красными войсками Казани.

- Это вам, дорогая Лариса Михайловна, небольшой презент - за то, что вы не стали новой Шарлоттой Корде и не зарезали меня в ванне, - пошутил Главком, но от его змеиной улыбки Ларису, как всегда, бросило в дрожь. - Желаю удачи вам и товарищу Раскольникову! Счастливчик этот Федор Федорович, у него такая жена!

- Дорогой Лев Давидович, вам не стоит завидовать Федору, - ответила она тогда. И не удержалась, съязвила: - Товарищ Ленин женат на великой революции, а вы - на Красной Армии. Впрочем, и ваши настоящие жены ничуть не хуже. А мне не подойдет роль Инессы Арманд. Отпустите меня к мужу.

- Что же, уезжайте, дорогая Лариса Михайловна, - картинно вздохнул Главком, - и очистите для меня от белых нашу великую Волгу. Я жду от товарища Раскольникова больших побед! Адмирал Старк - достойный противник. Желаю вам удобно расположиться на царской яхте. Там, кажется, остались наряды императрицы. Они будут вам очень к лицу!

- А вам, дорогой Лев Давидович, очень подошел вагон-гараж императора! - Лариса снова и снова убеждала себя, что трофеи войны принадлежат им по праву победителей. И, кажется, убедила. На яхте "Межень" Федор отвел ей покои расстрелянной императрицы Александры Федоровны, и Лариса примерила чужие, с тонким запахом сирени, платья...

Едва ступив на яхту "Межень", она спросила у Федора, зачем он выбрал в качестве флагманского корабля Волжской флотилии эту роскошную царскую игрушку.

- Эту яхту, Лара, мы отбили у предателя революции Муравьева, - объяснил ей Раскольников. - Бывший командующий Восточным фронтом - изменник Муравьев - похитил кассу Реввоенсовета и на этой самой яхте отплыл из Казани в Симбирск.

- Кассу Реввоенсовета? Ты имеешь в виду золотой запас Российской империи?

- Я имею в виду золотой запас, по праву принадлежащий Советской власти, - назидательно заметил Раскольников. - Красная армия не смогла полностью вернуть украденные предателем Муравьевым ящики с золотом. Но мы отбили у Муравьева эту яхту. А Николашке с семейкой она уже не пригодится. Их списали в расход месяц назад.

Лариса никогда не испытывала симпатии или уважения к царю и его семье. Она с ранней юности считала, что Николай плохо управляет Россией, что он глуп и слаб и рано или поздно потеряет власть. Но эта яхта, где каждая вещь источала слабый, сладкий запах павшего императорского величия, раздражала и смущала ее. Здесь она чувствовала себя не героиней революции, а самозванкой, почти воровкой. К тому же, царя с семьей расстреляли только месяц назад, и, кто знает, может быть их души еще не покинули этот мир и захотят навестить любимую яхту... "Неужели я становлюсь суеверной?! - подумала. - Я, которая была с братишками на "Авроре"? Я боюсь расстрелянного тирана?".

Раскольников был горд собой - показывал ей каюты Николая II и императрицы, где каждая вещь стояла на прежнем месте, как доказательство прочности истлевшего самодержавия. Когда они зашли в каюту императора, Раскольников сел за стол Николая, вольготно расположился в его кресле, быстро пролистал и тут же захлопнул лежавшую на столе французскую книгу, а потом спросил у Ларисы:

- Ну как тебе здесь, Лара? Или хуже, чем в салон-вагоне у Льва Давидовича? Обслуги нет, одни вестовые?

Он спросил это так угрожающе, что Лариса поняла: знает, доложили. И про ее короткую связь с Главкомом, и про подаренный на прощанье алмаз, и про роскошь, в которой она прожила последний месяц - будь все это трижды проклято!

А Раскольников продолжал, все так же издевательски и едко:

- Я слыхал, ты любишь алмазы? На яхте остались драгоценности императрицы. Пойдем - примеришь!

- Я не могу, Федор, - отшатнулась она. - Это все чужое. Оставь мертвецам их вещи! По этой яхте так и разгуливают привидения! Зайдешь в каюту, а там Александра Федоровна с фрейлиной Вырубовой, или сам император! Давай найдем другой флагманский корабль!

- Нет, Лара, - отрезал Раскольников. - У власти есть атрибуты: они переходят по наследству. Нам - революционерам-большевикам - принадлежит власть в стране, и это все теперь наше! Что-то я не слыхал от тебя таких слов, когда мы жили в Адмиралтействе, в комнатах адмирала Григоровича! Тогда тебе все нравилось, кроме безобразных лепных потолков. А здесь удобно, не хуже, чем в Адмиралтействе, только вот фотографии эти прикажу снять со стен - повесим портрет товарища Ленина. Или ты предпочитаешь фотографию главкома?!

Он ткнул пальцем в фотопортрет царской семьи, висевший на стене: император, императрица, наследник, четыре великих княжны... "Какие у них грустные и бледные лица! - подумала Лариса, вглядевшись в фотографию. - Как будто они все знали заранее!". Эта мысль показалась ей неправильной, контрреволюционной, и Лариса поспешно добавила про себя: "Знали, что их уничтожит гнев трудового народа!".

- Фотографии, пожалуй, лучше снять, - согласилась Лариса, намеренно не обратив внимание на издевательское упоминание про товарища Троцкого. - Матросы могут неправильно истолковать присутствие на корабле царских реликвий. А лучше вообще сдать эту яхту в музей, как исторический памятник!

- Какие уж тут музеи, Лара! Идет война! Нам нужно очистить Волгу от белой флотилии Старка! Для этого товарищ Ленин и приказал сформировать нашу, краснознаменную Волжскую флотилию. - Раскольников прошелся по императорской каюте, по-хозяйски, заботливо ощупал каждую вещь, присел на диван, позвал жену к себе.

- Иди сюда, Ларисонька! Что стоишь, как чужая!

Издевательски переспросил: "Или у главкома было лучше?!".

Лариса не стала оправдываться, не к чему, все равно - Федору уже все доложили. Присела рядом, устало ответила: "У главкома было хуже, Федор. Но я не могла иначе. Он приказал бы сместить тебя с должности командующего флотилией. Я защищала тебя, как могла...".