Читать книгу - "Тайна Черной горы - Георгий Свиридов"

Максимов прибыл в Солнечный не один, а привел с собой дюжину осунувшихся работяг с опухшими лицами алкоголиков, называя их «моей бригадой», и вербовались они только на один полевой сезон, а там, как говорил Михмак, «поглядим-посмотрим». В его бригаде был и Андрей Кряч, спокойный и малоразговорчивый блатяга лет сорока, без особых внешних примет, которого в глаза и за глаза называли Молчуном.

Молчун, как и остальные, был одет в потрепанную выцветшую на солнце ватную стеганку, распахнутую на груди, в темный засаленный свитер, а на ногах – обычные кирзовые сапоги. Только на голове у Молчуна красовалась приметная шапка. Дорогая, из пыжика. Пушистая, ворс огнем отливал. И золотое кольцо на безымянном пальце, как и у Михмака, затейливое, самодельное, тяжелое. А на кольце маленький череп зубы скалит. Ловко так сделан тот череп, пугающе.

Насчет шапки и кольца Молчун объяснил просто: в карты выиграл. А в карты бригада Михмака вместе с бригадиром резалась постоянно – и в обеденный перерыв, и в перекур, и по вечерам в общежитии. Играли на деньги, на наличные и в долг, в счет получки, выставив в дверях палатки караульных. Верховодил в картежных играх Михмак Кривоносый, и вся бригада ходила у него в должниках. Давно ходила, еще до прибытия в Солнечный. И к геологам в экспедицию они завербовались с одной-единственной целью: подзаработать и, вернув карточные долги, вырваться из липких пут вожака, добиться свободы.

Заработки в экспедиции действительно были высокими и находились в прямой зависимости от фактических выработок: чем больше сделаешь, тем больше получишь. Вкалывала бригада прилично, не считаясь со временем, и выходные прихватывала, охотно бралась за любую тяжелую и трудную, но хорошо оплачиваемую работу. Без нытья и ропота соглашалась на далекие от поселка объекты, выставляя лишь одно требование: «чтобы харчи доставляли».

А когда на объект приходил геолог, ответственный за участок, то он всегда заставал одну и ту же картину: громко играл радиоприемник, члены бригады долбили канаву, а Михмак Кривоносый с кем-нибудь из своих резался в карты, чаще всего с Молчуном. Но вот работающим, с киркой или лопатой этого Молчуна никто никогда не видел. Однако норма выработки у него всегда была высокой, как и у других. Бросалась в глаза и еще одна любопытная деталь – люди Максимова зарабатывали весьма прилично, однако ходили в довольно поношенной одежде, нового себе ничего не покупали, довольствуясь главным образом казенной спецодеждой. Да и на пропитание они особенно не тратились. Но всегда у них водилось хмельное и по вечерам из утепленной палатки можно было слышать то пьяную ругань и короткие вспышки потасовок, а следы тех рукопашных стычек утром можно было прочесть на отдельных невыспавшихся лицах, то голос Михмака, певшего под аккомпанемент на гитаре блатные и лагерные песни: