Читать книгу - "Гримпоу и перстень тамплиера - Рафаэль Абалос"

Гримпоу поглядел на пол, уже покрытый песком. Оставалось приблизительно два часа до того, как они окажутся в песке по пояс. Юноше припомнилось проклятие, о котором поведал отшельник, встретившийся им с Сальетти в маленькой часовенке на перекрестке дорог у границ Ульпенса: «Да будут прокляты те, кто осмелится приблизиться к сущности мудрости, потому что двери, которые им удастся открыть, навсегда за ними закроются». Неужели это проклятие, как и то, которое, горя на костре, бросил папе и королю Франции великий магистр тамплиеров, начинает сбываться?

В центре комнаты стоял большой стол, тоже восьмиугольный. На столешнице была нарисована роза ветров, а на каждом из восьми углов была вырезана из камня фигура, изображавшая человека, сидящего в кресле с высокой спинкой. Эти каменные мудрецы в просторных тогах опирались на стол обеими руками, в которых держали огромные бронзовые листы. Вейнель почудилось, что это существа из плоти и крови, которым не хватает лишь дуновения жизни, чтобы начать двигаться. Среди них она нашла и своего отца. Остальные лица, с глубоко посаженными глазами и длинными бородами, не были ей знакомы. Гримпоу тоже не узнал никого из мудрецов, кроме незабываемого лица окоченевшего в горах рыцаря, которого он нашел на снегу и который оказался отцом Сальетти. Однако среди этих восьми фигур была одна, чьи черты очень походили на герцога Гольфа, хотя и принадлежали человеку в летах.

— Полагаю, это каменные статуи восьмерых основателей тайного общества Уроборос, которые нашли и спрятали секрет мудрецов, — произнес Гримпоу с деланным спокойствием.

Юноша сумел совладать с паникой, тем более что сцена словно замерла во времени. Тем не менее бег времени продолжался в песочных часах, в которые превратилась тайная комната, где они могли обрести как жизнь, так и смерть. Но, по крайней мере, они уже знали, что все зависит от того, удастся ли им разгадать запутанную загадку, которую представлял собой таинственный зал.

— Если мы хотим живыми выбраться отсюда, нам следует двигаться постепенно, чтобы ничего не упустить, — предложил Гримпоу.

— Тогда давай начнем с самого начала, как всегда советовал мой отец. Очевидно, что в центре зала у нас восьмиугольный стол с фигурами мудрецов, по одному с каждого угла. И все они держат в руках по одной букве.

— Это так, — согласился Гримпоу, признавая, что Вейнель оказалась рассудительнее, нежели он предполагал.

Юноша прикинул, не соответствуют ли буквы инициалам имен мудрецов, но не увидел буквы А — ни Аидора Бильбикума, ни Атреболя Остембергского, имен первых известных им членов общества Уроборос.

— Надо зарисовать стол и буквы, которые держат мудрецы. Возможно, это поможет нам, — вслух размышлял Гримпоу, вытаскивая кусочек пергамента и уголек из своей дорожной сумки.

— На столе изображена роза ветров, указывающая на четыре стороны света. Посмотри, мудрец, сидящий на севере, держит в руках букву С, тот, что на юге — Ю, тот, что сидит на востоке, — букву В, а тот, что на западе, держит в руках букву З. — сказала Вейнель, гордая своими умозаключениями.

— Здорово, Вейнель, я об этом даже не подумал! — воскликнул Гримпоу. — Похоже, мудрецы хотят подсобить нам в поисках.

— Затем рисунки, украшающие каждую сторону восьмиугольника, образующего стены зала, — продолжала Вейнель, и Гримпоу послушно все зарисовал. — Если начнем с севера, оттуда, где Полярная звезда, служащая проводником мореплавателям, а затем продолжим слева направо, ведь так движется Земля по своей оси, по астрономической теории мудрецов Уробороса, то увидим, что первый рисунок изображает бесформенную серую массу, плавающую посреди пустоты, второй — череду планет, движущихся по Вселенной, третий — только звезды, четвертый — огненный шар, наверное, Солнце; пятый представляет собой полный жизни сад, шестой изображает прекрасную розу, седьмой — сидящего полураздетого человека с лицом дикаря, который рассматривает, как горит ветвь дерева, а на восьмом рисунке мы видим змею, кусающую себя за хвост.

Гримпоу бегло зарисовал все, что так подробно перечислила Вейнель, и поглядел на получившийся запутанный код.

— А над нами небесный свод, — сказал он, заканчивая зарисовку. Потом подошел к Вейнель и показал девушке свой набросок.

Взгляды обоих блуждали по этому грубому, но вполне узнаваемому рисунку, а бесконечный песчаный поток тем временем уже добрался до лодыжек. Долгое время они хранили молчание, рассматривая рисунок и размышляя над загадкой, что окутывала их, точно покрывало, сквозь которое никак не пробьется солнечный свет. Наконец Гримпоу пришла в голову одна мысль, и он предложил Вейнель проверить ее.

— Знаешь, о чем я думаю? Возможно, ответ в буквах, которые держат в руках мудрецы, — сказал он и подошел к тому, у которого в руках была буква З, указывавшая на запад. Он потрогал букву и выяснил, что та свободно вынимается.

Вейнель восхитилась сообразительностью Гримпоу.

— И как ты думаешь, что это может означать?

— Что эти буквы нужно вытащить из рук мудрецов и разложить в определенном порядке, — ответил Гримпоу, воодушевленный собственной догадкой. — Возможно, каждая буква каким-либо образом соотносится со сценами на полотнах на каждой из стен.

— Например? — спросила Вейнель, недоумевая.

— Посмотри-ка, — сказал юноша, снова передавая Вейнель свой набросок.

— Роза ветров указывает на север, а мудрец, сидящий на этой стороне восьмиугольного стола, держит в руках букву С, как ты могла заметить. Давай поищем рисунок, на котором было бы что-то, начинающееся с С. Это всего лишь предположение, но, возможно, так нам удастся что-нибудь выяснить. Повтори описание первой сцены.

Вейнель отвела глаза от рисунка и снова посмотрела на картину на северной стороне, висевшую за мудрецом с буквой С в руках.

— Тут бесформенная серая масса, плавающая в пустоте, — задумчиво произнесла девушка.

— Так, ты произнесла слово, которое содержит букву С. — И Гримпоу записал на кусочке пергамента: «серый». — А сейчас давай посмотрим на следующую картину, справа налево, по движению Земли. Что ты про нее говорила?

— Несколько планет как будто двигаются по Вселенной.

— Замечательно, я думаю, может сработать. Ты сказала «планеты» и «вселенная», ни один мудрец не держит букву П, но у одного есть В. — И Гримпоу записал: «Вселенная».

— Точно! — воскликнула Вейнель и зарумянилась от возбуждения, словно очутившись в теплом помещении с лютой стужи. Между тем песок уже подбирался к коленям.