Читать книгу - "Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон"

Оттар перевел взгляд с Арнбьерна на других предводителей. Он явно пребывал в замешательстве, не зная, что ответить.

— Понятия не имею, — проговорил он наконец. — Мне показалось, что там есть палатки, люди, знамена… но подготовки к сражению я не заметил. Это… это просто не похоже на военный лагерь. А если даже и так, то я не понимаю, для чего они разбили его там, когда вполне могли бы расположиться за стенами Тары, в двухстах ярдах поодаль.

При этих его словах собравшиеся дружно закивали, и на лицах их отразились смятение и растерянность, но затем Ин- гольф сделал разумное предложение:

— Почему бы нам не подойти туда и не посмотреть самим?

Они вновь двинулись вперед и, как Оттар и говорил, миновав небольшую рощицу, оказались перед протяженным участком открытой местности — безбрежным океаном изумрудно-зеленой ирландской травы, на которой кое-где торчали лишь невысокие изгороди. Вдали, примерно на расстоянии мили, местность вздымалась большим холмом, на котором высились земляные стены Тары, резко выделяясь бурым цветом на фоне окружающей зелени. А между ними и стенами крепости, опять-таки, как и говорил Оттар, виднелись шатры, палатки и знамена с флажками, между которыми сновали люди. Представшая перед ними сцена больше походила на празднество, чем на подготовку к сражению.

Арнбьерн вышел вперед, повернулся лицом к воинам и обратился к ним с речью:

— Я не знаю, что задумали эти ирландцы, но мы пришли сюда сражаться, и мы будем драться. Мы пересечем поле, а когда я подам команду, выстроим стену щитов и перейдем в наступление. Мы с Торгримом возьмем на себя центр, Хрол- лейф со своими людьми встанет на западе, а Ингольф — на востоке. Берсерки останутся с моими людьми в центре. В шеренгу становись!

Началось быстрое перемещение, но не хаотичное, а похожее на па сложного танца, и вот уже воины выстроились в боевой порядок со своими вожаками во главе. Построение заняло у них меньше двух минут, и они готовы были выступить. Арнбьерн обнажил меч, воздел его над головой и зашагал вперед. Норманны, предвкушавшие запах и вкус крови, горя нетерпением вступить в бой, волной покатились следом.

Железный Зуб оказался в руке Торгрима, но он не помнил, когда обнажил его. Он покосился вбок. Харальд шагал рядом в кольчуге и шлеме, на лице его застыла решимость. На нем не было и следа страха, и Торгрим ощутил прилив гордости. Харальд, похоже, почувствовал, что Торгрим смотрит на него, и поднял глаза на отца. Ночной Волк улыбнулся, и, к большому его удовольствию, Харальд улыбнулся в ответ. В этом и заключалась вся прелесть и простота действия. Все произошедшее ранее казалось не имеющим особого значения по сравнению с товарищеским взаимопониманием, которое возникает, когда люди вместе смотрят в глаза смертельной опасности.

Они шли строем по мягкой траве, приближаясь к Таре и тому, что поджидало их перед ее стенами. Торгрим прищурился, пытаясь разглядеть получше, что бы это могло быть, но не верил своим глазам, ибо то, что он видел, не имело решительно никакого смысла.

До шатров и палаток оставалось двести ярдов, но там по-прежнему не было заметно никаких приготовлений к битве или обороне. Торгрим прикинул, что в ирландском лагере находится человек сорок-пятьдесят, но никто из них, похоже, не обращал внимания на приближающихся норманнов. Торгрим услышал негромкие восклицания в строю и приказал соблюдать молчание.

Они продолжали движение вперед. Торгрим ожидал, что Арнбьерн вот-вот отдаст команду выстроить стену щитов, но тот медлил. На расстоянии ста ярдов Торгрим разглядел впереди столы.

Только теперь навстречу им выступила горстка людей. Не вооруженный отряд, их было всего пятеро или шестеро, да и шли они совсем не так, как идут в бой. Торгрим вгляделся пристальнее. Глаза у него были уже не те, что раньше, но он был уверен, что возглавляет группу женщина.

До них оставалось пятьдесят ярдов, когда Арнбьерн поднял руку. Шеренга остановилась в ожидании, пока к ним приблизится небольшая группа людей. Теперь Торгрим уже не сомневался, что впереди идет женщина. Он перевел взгляд с нее на лагерь. Но это был не лагерь. Не был он и стеной тяжеловооруженной пехоты, или каким-либо оборонительным редутом крепости, или поминальной тризной. Это было торжественное пиршество.