Читать книгу - "Глаз Лобенгулы - Александр Косарев"

По счастью, здесь, в западной провинции Мозамбика, где электричества не было и в помине, нам удалось избежать подобного сценария. Наверху что-то зашуршало, я увидел свисающие с крыши чьи-то ноги. Далее я лишь непрерывно принимал спускающихся людей, страховал их от падения, указывал, куда отползать. Последним из плена выбрался Мунги.

— Это вы здорово устроили, — одобрительно шепнул он, разглядев меня во мраке.

— Уговор дороже денег, — вернул я ему его же фразу, когда-то гордо брошенную в мой адрес.

Пока мы лежали на земле, прислушиваясь к обстановке в лагере, я, дабы лишний раз подтвердить свою верность, поведал Мунги о бараке, в котором хранилось конфискованное оружие.

— Где это, веди! — жарко выдохнул главарь мне в ухо.

— Только в обмен на еще один алмаз, — решительно прошептал я в ответ.

— Согласен!

— Оружие вон в том доме, — указал я направление. — Справа от входа стоит большой деревянный ларь, в нем' оно и сложено…

— Дверь заперта?

— Разумеется. И ящик тоже. Но под правым углом дома я еще днем обнаружил небольшой лаз: возможно, какой-нибудь зверь нору хотел устроить. Если отодрать пару досок, то худому человеку наверняка удастся пролезть прямо к оружию…

Мунги размышлял недолго, и вскоре все мы были поделены им на две неравные группы. Члены меньшей группы (и я в том числе) поползли к «оружейной комнате», а остальные бывшие узники потихоньку скрылись во мраке ночи: они получили от командира другой приказ.

С нового места дислокации мы отследили, как к дверям «острога» подошел часовой. Подергав замок, он, видимо, посчитал свою миссию исполненной и, покачиваясь, словно в полусне, вновь побрел к костру. Однако стоило ему удалиться на несколько шагов, как со стороны шоссе раздались громкие крики: казалось, на дороге завязалась нешуточная драка. Часовой, отчетливо различимый на фоне огня, поправил висящий на плече автомат и нехотя направился в сторону криков.

Собственно, именно этого мы и дожидались. Уцепившись в несколько рук за одну из досок, мы напряглись, пытаясь ее хотя бы раскачать. Доска не поддавалась. Тогда, вспомнив о револьвере и торопливо выпростав его из кобуры, я вставил ствол в единственную отыскавшуюся щель. Дело пошло веселее. Оторвав доску с одного края, мы обложили ее сорванными с плеч рубахами (чтобы заглушить звуки выдираемых гвоздей), после чего отодрали полностью. Вслед за первой последовала вторая доска, потом третья…

Щуплый Омоло ужом проник в образовавшийся лаз и уже через несколько секунд начал подавать нам винтовки, мачете и патронташи. Поскольку действовать ему пришлось в полной темноте, впоследствии выяснилось, что часть боеприпасов совершенно не подходит к выкраденным стволам, но тогда это было несущественно. Главное, что к моменту, когда перебранка на шоссе начала стихать, все мы оказались пусть слабо, но всё-таки вооружены.

Обратный путь частично проделали ползком, небезосновательно опасаясь часового: стоило ему обойти барак с фонарем в руках — и проем в стене был бы мгновенно обнаружен. Лишь удалившись от лагеря метров на четыреста, мы перешли на короткие перебежки и уже к половине пятого утра добрались до оставленной у плодовой плантации машины.

* * *

Бандиты дружно вытащили из зарослей самодельный металлодеревянный рыдван и вручную покатили его к шоссе. Добравшись до гравийной ленты, развернули машину в сторону Маунгане, но еще какое-то время все шли пешком. Лишь преодолев мост через неширокую речку и посчитав, что удалились от дорожного поста уже на достаточно приличное расстояние, завели мотор, и я сел за руль. Странной была та поездка. Временами казалось, что я везу либо спящих, либо трупы: настолько серьезно и тихо вела себя эта прежде разудалая лихая компания. И только во время кратковременной остановки дядя объяснил мне, что так боевики выражали траур по тем, кто погиб накануне…

Однако уже где-то часам к четырем дня человеческая природа взяла свое. В одной из захолустных деревушек мы купили большой калебас касавы (местный алкогольный напиток), Омоло удачно подстрелил газель, и решено было встать на отдых пораньше. К тому же отдых требовался настоятельно: изможденные, небритые лица, ввалившиеся глаза, рваная одежда — вот всё, что осталось от некогда щеголеватой и бодрой шайки.

Мунги, по традиции, произнес перед трапезой речь. Поблагодарив меня и Омоло за спасение, атаман во всеуслышание заявил, что когда ему посчастливится вернуть алмазы, он непременно наградит всех участников операции, а доли, причитающиеся погибшим, будут вручены их семьям. Сказал твердо, убедительно, и сразу зазвучал смех, все вдруг как-то неуловимо подтянулись, приободрились и даже начали приводить себя в порядок.

— Завтра нам придется разделиться, — сообщил Мунги, едва мы уселись в кружок после скромного ужина. — На то есть три причины! — упредил он всеобщий ропот. — Во-первых, наш транспорт слишком необычен: стоит нам выбраться из леса на открытое пространство, как нас тут же остановят. Во-вторых, впереди река Лимпопо, через которую поблизости нет ни одного моста, так что машину всё равно пришлось бы бросить: я намереваюсь взять под контроль обе из двух имеющихся на реке паромных переправ. И в-третьих, наше исчезновение наверняка давно уже обнаружено, в связи с чем всем постам и патрулям отправлено предупреждение, что в сторону границы пробивается вооруженная банда числом не менее десяти-двенадцати человек. Если же мы разделимся на три небольшие группы, то станем не только менее заметны, но и сможем надежнее перекрыть все подходы к пограничному пункту.

— Другими словами, будем действовать по принципу «клещей», — подытожил Владимир Васильевич. — Тогда предлагаю на северную и южную переправы отправить всего по два-три человека. Скорее всего, немец постарается воспользоваться одной из них в первой половине дня, чтобы уже к завтрашнему вечеру приблизиться к границе по максимуму. Следовательно, самая большая из наших групп должна будет как можно скорее добраться до городка Пафури, в то время как остальные станут прочесывать дороги, ведущие от переправ.

— Если беглецы передвигаются в том же темпе, — вставил реплику и я, — значит, либо они выйдут на нас сами, либо их обнаружат наши подвижные группы.

— Но тогда каждой группе потребуется какой-нибудь транспорт, — поскреб затылок Мунги, — а денег, чтобы заплатить за наем машин, у нас почти не осталось…

— Я найду, — решительно объявил я. — Обе группы получат по двести долларов. Надеюсь, этого вполне хватит и на оплату транспорта, и на покупку какой-нибудь ткани, чтобы замаскировать форму. В накидках парни будут походить на торговцев, да и спрятать оружие будет под чем…

Мунги согласно кивнул, давая понять, что одобряет мою идею. На том обсуждение ближайших планов и закончилось.

* * *

Часовой бесцеремонно растолкал меня перед самым рассветом. Перекусив холодным мясом и запив его простой водой, наше невеликое воинство выстроилось перед Мунги, который, несмотря на столь ранний час, был напружинен и собран, словно готовящийся к броску лев. Отделив от отряда две группы по три человека, он, энергично тыча пальцем в карту, разъяснил им, где надо будет переправиться через реку, куда и на чем двигаться потом и в каком месте должна произойти общая встреча. Нам, оставшимся в строю, тоже выпала своя доля указаний. Правда, касались они в основном советов, как избежать повышенного внимания к себе со стороны окружающих, ведь предстояло вступить на густонаселенную территорию, где плотность правительственных постов резко возрастала.