Читать книгу - "Барбаросса - Михаил Попов"

– Вы один, сын мой, и без охраны?

– Без охраны, и один.

– Впрочем, чего бояться слугам Господа, когда они честны перед своим господином!

– Воистину так, святой отец.

– Тем не менее я хочу предложить вам провожатых.

– Я бы не отказался, святой отец, но его преосвященство велел мне отказаться от помощи, даже если вы мне ее предложите.

– Не в моих правилах обсуждать приказания его преосвященства…

– Вот именно, святой, отец. Мне кажется, его преосвященство считает, что простой монах в сопровождении стражников скорее привлечет к себе злонамеренное внимание, чем он же, но шествующий в полном одиночестве.

– Не хотите ли вы сказать, что намерены отправиться в обратный путь немедленно, не дождавшись утра?

– Как можно говорить об утре, когда еще и вечер толком не начался?

– Но позвольте мне хотя бы снять копию с последних допросных листов.

– Прошу меня простить, святой отец, но его преосвященство предупредил, что не ляжет спать, не ознакомившись с этими бумагами.

Отец Хавьер вынужден был уступить. Но для очистки совести послал вслед за Скансио верного Педро и двух охранников. Меньше чем через час Педро вернулся, и вид у него был обескураженный.

– Что случилось?

Преданный Педро поведал странную историю. Из его слов следовало, что неподалеку от городских ворот на кардинальского секретаря напали четверо в черных плащах и масках. Нападение было произведено так быстро и умело, что он (Педро) ничего предпринять не сумел, тем более что находился достаточно далеко, следуя указанию отца Хавьера.

– Что дальше?

– Дальше они бросили секретаря в крытую повозку, и она унеслась по толедской дороге. Когда бы мы находились поближе…

– Вели запрягать.

– На ночь глядя?!

– Я должен видеть кардинала.

Его преосвященство не спал и тут же принял отца Хавьера. Он не выказал удивления, хотя к этому были все основания.

– Развяжите ему руки.

Скансио размял затекшие запястья.

– Развяжите ему глаза.

Небольшая зала с гудящим камином, по бокам от него несколько кресел. В одном сидит король Карл Габсбург и смотрит в развернутый пергамент.

В полумраке за своей спиной секретарь отчетливо чувствовал присутствие еще каких-то людей. Явно вооруженных.

– Садитесь сюда.

Король махнул пергаментом в сторону соседнего кресла.

Приказание короля нельзя было не выполнить, но и выполнить его было трудно. Вот так запросто усесться рядом с правителем королевства?

– Садитесь, нам нужно поговорить.

Скансио все же заставил себя. Сел.

– Что это?

– Допросный лист, ваше величество.

– Такие же вы мне показывали в парке у кардинала. Под платанами.

– Да, только те были уже переведены на фламандский язык.

– Тогда переведите мне заодно и эти.

– Как прикажете, ваше величество.

– Начинайте, прошу вас. Вы колеблетесь? Или забыли от страха мой родной язык?

– Просто перехватило горло, простите.

– У нас не было другого способа, отец Хавьер. Во время последнего разговора с королем я почти ничего не сумел добиться. Мне пришлось обещать слишком много, чтобы получить слишком мало.

– Мартин де Варгас капитан?

– Капитан! А я предатель!

– Что вы имеете в виду, ваше преосвященство?

– Я предал наших друзей в толедских кортесах. Предал или почти предал.

– Но дело сдвинулось с места.

– Вот я и решил проверить насколько. Мне показалось, что король заинтересовался историей Харуджа несколько сильнее, чем захотел показать. Я подумал, что, если нам удалось разбудить в его хитрой душе настоящее любопытство, окончательная победа будет за нами.

– Любопытство – огромная сила.

– Да, святой отец. Я специально отправил Скансио за этими бумагами.

– Но почему вы выбрали для этой цели его?

– По многим причинам. Во-первых, король его знает, он переводил нам во время встречи. Во-вторых, он понял, что Скансио – мое доверенное лицо. В-третьих, Скансио хорош тем, что знает очень много, но не знает главного. Он разбудит воображение Карла, если оно еще не разбужено. Король согласится начать войну, а нам, в конце концов, все равно, по какой причине это произойдет.

– Теперь объясните, что все это значит?

Карл Габсбург всем весом обрушился на подлокотник и вплотную приблизил свое лицо к лицу секретаря.

– Что именно вы хотели бы узнать, ваше величество?

– Да все! Кто такой этот сарацин, чем он опасен, что в нем особенного? И главное, почему его преосвященство так страстно желает начать против него большую войну? Что же вы молчите, милейший?!

– Собираюсь с мыслями, ваше величество.

– Как вас зовут, господин переводчик?

Освещаемое сполохами каминного пламени одутловатое лицо короля могло показаться зловещим. Скансио лучше многих в стране знал, до какой степени коварен и мстителен может быть этот человек. Ему сделалось жарко.

– Вы не хотите назвать мне свое имя?

Секретарь назвался.

– Давно ли вы служите у монсеньора Хименеса?

– Около пяти лет.

– Он сам приблизил вас? Или, может быть, вы достались ему по наследству от предшественника? Впрочем, о чем это я, кардинал слишком стар, чтобы кто-нибудь мог помнить о его предшественниках.

– Его преосвященство сам обратил на меня внимание и сам приблизил.

– Вы проявили особые способности к наукам?

– Да, ваше величество.

– Чему вы вдруг улыбнулись?

– Простите, ваше величество.

– Нет уж, говорите!

– Мне показалось на мгновение, что наш с вами разговор немного напоминает вот это.

– Допросный лист? Мы оказались под влиянием его стиля?

– Примерно так, ваше величество.

– Да, забавно, но отступаться мы от него не будем. Это самый оптимальный путь для достижения цели.

Скансио скромно кивнул.

– Итак, будьте откровенны со своим королем: кто таков этот Харудж Краснобородый, называемый также Барбаросса?

– Пират, морской разбойник, сарацин.