Читать книгу - "Невенчанная жена Владимира Святого - Наталья Павлищева"

– Спрашивал ли перед тем имя убитого?

– Да, да, спрашивал, – согласились видаки.

– Что тот ответил?

– Дак… Клеркон он… Так и сказал, что Клеркон!.. – Мужики привычно полезли пятернями в затылки под шапки.

Князь усмехнулся:

– Кто ведает, что за человек Клеркон?

Видаки мало что знали, сказали, что эст привез товар, а так больше ничего.

– Что за товар?

Снова жали плечами:

– Кое-чего… челядь… как всегда…

– Откуда челядь брал, не сказывал?

В толпе даже засмеялись, что князь не знает сам, откуда эсты челядь берут. Ладьи чьи-нибудь грабят! Владимир кивнул:

– Так и есть, грабят. А тех, кто против них не поддается, убивают. И тех, кого продать дорого нельзя, тоже…

Собравшиеся люди не понимали:

– Дак… все так…

Голос князя вдруг загремел на весь двор:

– А у Олава эст Клеркон убил кормильца Торольва! Топор его забрал и перед всеми похвалялся, что хороший топор!

Кто-то тут же вспомнил:

– Да, даже перед мальчишкой похвалялся, как убил какого-то скана… и топор хвалил…

Другой горячо добавил:

– Да не какого-то, а Торольва, стар, мол, чтоб продавать, только оружие при нем и было хорошее!

Раздались голоса:

– А мальчишка и впрямь торольвский?

Олав не выдержал:

– У Торольва здесь и сын есть, Торгильсом зовут. А я мстил!

Точно как чуть раньше нападала, теперь толпа горячо поддерживала юного мстителя. Князь слушал, как стоящие на дворе кричат:

– Правильно, что убил!

– За кормильца мстил!

– Право имеет!

Дав страстям разгореться заново, Владимир спросил, с трудом перекрикивая галдящих новгородцев:

– Сбирать ли вече, чтоб решать про виру?

– Какую виру?! – почти возмутились люди. – Правильно убил! Нет на нем вины!

Нашелся только один сомневающийся:

– А чем докажет, что Торольв его кормилец?

Князь показал на Сигурда:

– Олав его племянник, пусть скажет, как нашел мальчика.

Толпа затихла, ожидая рассказа, такое случалось не часто, это не украденная с чужого двора коза и даже не жестокая драка норманнов. Здесь было чему посочувствовать, а значит, долго будет о чем пересказывать пропустившим такое событие. Сигурд почувствовал момент и подробно изложил внимающей толпе подробности душещипательной истории. В одночасье Олав превратился в героя, теперь его поддерживали уже все стоявшие с открытыми ртами перед княжьим теремом новгородцы.

Пока Сигурд рассказывал, князь раздумывал о своем. Теперь скрыть Олава будет невозможно. Что даст ему присутствие возможного наследника огромных владений? Поразмыслив, решил, что многое. Норвежский Харальд Серая Шкура не столь хорош даже для своих. В Варяжском море покоя никогда не было; если воспитать Олава как своего сына, то позже он сможет отблагодарить, кажется, мальчик имеет понятие о чести. Владимир сделал знак княгине, чтобы подошла ближе, наклонился к самому уху:

– Готова объявить Олава своим приемным сыном?

Аллогия предложению поразилась, но кивнула, ей понравился приветливый и красивый мальчик. А уж история его жизни тронула почти до слез. Когда Сигурд закончил свою пылкую речь, князь снова шагнул вперед:

– Если Новгород решит, что Олав не виновен, поступил правильно, мстя за своего кормильца, то…

Ответом ему было дружное:

– Не виновен!

Владимир продолжил:

– …то я… мы с княгиней признаем его своим приемным сыном!

На мгновение все замерли, потом со двора снова донеслось дружное:

– Правильно! Ай да князь! Верно решил!

Сигурд сжал плечо племянника:

– Благодари!

Но мальчик уже и сам понял, что надо сказать, повернулся к князю, потом к Аллогии, со слезами на глазах сдавленным голосом произнес:

– Благодарю, буду вам верным сыном! Жизни не пожалею!

Мало кто расслышал, как Владимир пробормотал:

– Теперь за меня будет кому обидчика зарубить…

* * *

Ярополк оказался совсем слабым в деле, он не посмел оказать сопротивление, действительно затворился в Киеве со своей дружиной. Владимир довольно хохотал:

– Боится братец. Не в отца пошел!

Но брать город с налета не стал, Киев не Полоцк. Пришлось вставать осадой. Они и встали между Дорогожичем и бывшим капищем на Хоривице. Вырыли ров, чтоб обезопасить себя от вылазок из града. Только этого было мало; как и предвидел князь, дружины не хватало окружить всю Гору, с полудня она была открыта, и оттуда подвозили для Киева что надо. Так можно сидеть много лет. И тут Добрыня показал, что он не зря был так спокоен. Хитрый ум князя, как оказалось, давно отправлял своих людей к киевскому воеводе Блуду, загодя готовя его предательство. Владимиру совсем не понравился такой поворот событий. Одно дело сразиться с Ярополком в открытом бою, убить его, мстя за Олега, и стать киевским князем по праву, и совсем другое – воспользоваться услугами предателя. Добрыня злился, доказывая, что в мести все способы хороши. Шли дни, но ничего не менялось. Кияне иногда совершали вылазки против дружины Владимира, его варяги отвечали, но стены Киева оставались закрытыми, и сдаваться город не собирался.

Самой нетерпеливой из осаждавших оказался не Добрыня и даже не князь Владимир, а… Рогнеда! Ее деятельная натура напрочь не принимала сидения на месте. Новая княгиня готова сама идти на Киев приступом. Добрыня сначала смеялся над неугомонной Рогнедой, но потом начал злиться. Ну чего эта баба лезет не в свои дела?! Кто ее вообще звал сюда? Ждала бы Владимира дома, вышивала и… что они там еще делают? Добрыня не знал, чем занимаются княгини в ожидании князей. Вон Аллогия, всегда со своим сыном, в дела мужа не суется. А эта полочанка точно надзор какой, ежедневно вдоль рва лазает. И не скажешь ведь, что тяжела уже!

Однако дружина радовалась каждому появлению молодой княгини, не всякий день увидишь рядом с собой княжью жену, да еще и красавицу. Добрыня ворчал: это добром не кончится! Так и произошло.

В тот день Рогнеда снова не усидела в своем шатре, незаметно выскользнув, отправилась смотреть на киевские стены. Это Аллогия может сидеть в Новгороде и ждать, пока муж завоюет ей днепровский город. Рогнеда лучше будет рядом с Владимиром. Если честно, то ее, как и Добрыню, давно раздражала нерешительность князя. Но воевода мог хотя бы попенять, а что могла она? Ничего. Пока ничего – решила для себя Рогнеда.

На киевскую землю уже пришла осень, хорошо, что сухая, сейчас только желтые листья летят, кружась, на землю, но недалеко и до дождей. Тогда сидящим без крыши над головой воинам Владимира придется туго. Может, Ярополк этого ждет? Куда денется брат в осеннюю слякоть? Посидит и вернется по последней воде в свой Новгород. Но в самом Киеве тоже роптали, им надоела осада, ругательски ругали бездеятельность воеводы Блуда, нерешительность Ярополка. Осады настоящей нет, с юга подвозят помощь, но только и сиднем сидеть тошно. Время от времени кто-нибудь из сотников вдруг предпринимал вылазку, пугал новгородцев, но, видя численное преимущество, возвращался обратно. Иногда сами новгородцы не выдерживали, бросались ближе к стенам, пускали сотни стрел в защитников и отходили. Странное время – ни войны, ни мира. Уж договорились бы меж собой князья или, напротив, побили бы друг дружку. Если честно, то и тем и другим дружинникам было даже все равно, кто из князей победит, лишь бы скорее закончилась эта дурацкая неопределенность!