Читать книгу - "Несущий огонь - Бернард Корнуэлл"

– Верно, господин. И если мы не застанем короля в Эофервике, он приказал искать его в Линдкольне.

Это имело смысл. Если западные саксы намерены захватить Эофервик, столицу Сигтригра, им придется пройти на север по римской дороге и взять штурмом высокие стены Линдкольна, чтобы лишь затем выйти к Эофервику. Что не имело смысла, так это сама война. И откуда только она взялась?

Смысла в ней не было еще и потому, что между саксами и данами существовал мир. Сигтригр, мой зять, король Эофервика и всей Нортумбрии, заключил мирный договор с Этельфлэд Мерсийской и в качестве цены за мир уступил часть земель и бургов. Кое-кто презирал его за это, но Нортумбрия – слабое государство, а саксонские Мерсия и Уэссекс – сильные. Сигтригру, чтобы отразить грядущее нападение саксов – а о том, что оно неизбежно, он знал, – требовались время, люди и деньги.

Оно было неизбежным, потому что мечта короля Альфреда обращалась в явь. Я достаточно стар для того, чтобы помнить дни, когда даны владели большей частью того, что ныне есть Англия. Они захватили Нортумбрию, подчинили Восточную Англию и заняли всю Мерсию. Гутрум Датчанин вторгся в Уэссекс, загнав Альфреда с горсткой людей в болота Суморсэта, но Альфред вопреки всему одержал победу при Этандуне, и с тех пор саксы шаг за шагом продвигались на север. Древнее королевство Мерсия уже оказалось у них в руках, а Эдуард Уэссекский, сын Альфреда и брат Этельфлэд Мерсийской, отвоевал Восточную Англию. Мечта Альфреда заключалась в том, чтобы объединить все земли, где говорят на языке саксов. И теперь из этих земель осталась одна Нортумбрия. Пусть между ней и Мерсией существовал мир, все мы знали, что нападение саксов неизбежно.

Рорик, мальчишка-норманн, отца которого я убил, прислушивался к нашему с Эдигом разговору.

– А мы на чьей стороне, господин? – нервно спросил он.

Я расхохотался. Родился я саксом, но вырос даном. Дочь моя вышла за норманна, мой лучший друг – ирландец, моя женщина – саксонка, мать моих детей была из данов. Я поклонялся языческим богам, но присягнул на верность христианке Этельфлэд. Так на чьей же я стороне?

– Все, что тебе нужно знать, малый, так это что сторона лорда Утреда всегда берет верх, – буркнул Финан.

Дождь перешел в ливень, превратив тропу, по которой мы следовали, в густое месиво. Капли падали с такой силой, что мне пришлось повысить голос:

– Так ты говоришь, что мерсийцы не вторглись?

– Насколько мне известно, нет, господин.

– Одни западные саксы?

– Похоже, что так.

И это было странно. Прежде чем Сигтригр занял трон в Эофервике, я пытался убедить Этельфлэд напасть на Нортумбрию. Она отказалась, сказав, что не начнет войну, пока войска ее брата не будут сражаться вместе с ее воинами. Эдуард Уэссекский, ее брат, настаивал на этом. Он утверждал, что завоевать Нортумбрию способны только объединенные силы Уэссекса и Мерсии. А теперь вдруг выступил в одиночку? Мне было известно о существовании при дворе западных саксов партии, уверявшей, что Уэссекс способен покорить Нортумбрию без помощи мерсийцев, но Эдуард всегда отличался осторожностью. Ему хотелось заручиться поддержкой армии сестры. Я еще попытал Эдига, но тот был уверен, что мерсийцы не участвуют в нападении.

– Господин, по крайней мере, не участвовали, когда я покидал Эофервик.

– Все это просто слухи, – пренебрежительно отмахнулся Финан. – Кто знает, что происходит на самом деле? Мы можем притащиться туда и обнаружить, что это всего-навсего чертов набег за скотом.

– Разведчики! – крикнул Рорик.

Я подумал, он хочет сказать, что горстку разведчиков из западных саксов приняли по ошибке за вторжение, но мальчик указывал назад. Обернувшись, я увидел двух всадников, наблюдающих за нами с хребта холма. Их трудно было различить в дождевом мареве, но это определенно были они. Те же самые невысокие быстрые лошади, те же самые длинные копья. Мы не видели дозорных уже дня два, а сейчас они объявились снова и шли за нами.

Я сплюнул:

– Теперь мой кузен узнает, что мы уходим.

– Он будет счастлив, – буркнул Финан.

– Похожи на тех, кто напал на нас из засады, – пробормотал отец Эдиг, глядя на далеких разведчиков и осеняя себя крестом. – Их было шестеро, на быстрых конях и с копьями.

Сигтригр отрядил священника с вооруженной охраной, которая полегла, чтобы один Эдиг смог спастись.

– Это воины моего двоюродного брата, – пояснил я попу, – если мы их поймаем, я дам тебе убить их.

– Я не стану делать этого!

Я нахмурился:

– Не хочешь отомстить?

– Я священник, господин, и не умею убивать!

– Если хочешь, могу научить.

Сомнительно, что я когда-нибудь пойму христианство. «Не убий!» – вещают попы и в то же время посылают воинов на битву против язычников, а то и против других христиан, если видят хотя бы призрачный шанс разжиться землями, рабами или серебром. Отец Беокка вбил мне в голову десять заповедей пригвожденного Бога, но я давно постиг главную заповедь христиан: «Обогащай попов своих».

Еще два дня разведчики шли за нами следом на юг, пока дождливым вечером мы не достигли стены. Стены! Много есть чудес в Британии: древний народ оставил загадочные кольца из камней, римляне строили храмы, дворцы и огромные дома. Но из всех чудес это укрепление удивляло меня больше всего.

Возвели все это, разумеется, римляне. Они сделали стену поперек Британии, прямиком через всю Нортумбрию, от реки Тинан на восточном берегу Нортумбрии до Кумбрийского побережья Ирландского моря. Заканчивается она у Кайр-Лигвалида. Хотя множество камней растащили на строительство усадеб, большая часть стены сохранилась. И это не только стена, но и массивный каменный парапет, достаточно широкий, чтобы два человека в ряд могли шагать по нему. Перед стеной – ров и земляной вал, а за ним еще ров, а через каждые несколько миль стоит форт, подобный тому, который мы называем Вэлбириг. Цепь фортов! Я не считал, сколько их, хотя однажды проехал вдоль нее от моря до моря. И какие изумительные форты! С башнями, откуда часовые могли наблюдать за северными холмами, с цистернами для сбора воды, с казармами, конюшнями, кладовыми. И все это из камня! Помню, как мой отец нахмурился при виде стены, которая спускалась в долину и затем поднималась на холм, и восхищенно покачал головой.

– И сколько же рабов потребовалось им, чтобы построить такое? – воскликнул он.

– Сотни, – ответил мой старший брат.

Полгода спустя он был мертв, отец передал мне его имя, и я стал наследником Беббанбурга.

Стена образовывала южный рубеж беббанбургских земель, и мой отец всегда держал два десятка воинов в Вэлбириге, чтобы собирать пошлину с путешественников, следующих по главной дороге, соединяющей Шотландию с Лунденом. Те люди давно сгинули, разумеется, когда даны завоевали Нортумбрию во время нашествия, которое стоило жизни моему отцу, а меня сделало сиротой со славным именем, но без владений. Без владений, потому что их украл мой дядя. «У тебя ничего нет, – рявкнул раз на меня король Альфред. – Лорд Ничего и лорд Нигде. Утред Безбожный, Утред Безземельный, Утред Безнадежный».