Читать книгу - "Странствие Кукши за тридевять морей - Юрий Вронский"

Кукша сидит на расстеленной шкуре, в правой руке у него рог с пивом, левой он опирается о землю. Вдруг он чувствует, как его левую ладонь накрывает что-то теплое. Он поворачивает голову, рядом с ним сидит девушка, скорее даже девочка, и с вызовом глядит на него.

У нее широко расставленные, чуть раскосые глаза удивительного цвета – Кукша никогда не видывал таких глаз – они похожи на темно-зеленые виноградины. На голове у нее золотой венчик, он схватывает распущенные волосы и застегивается на затылке.

Откуда взялась эта девочка? Только что ее здесь не было! Девочка показывает глазами на рог, и Кукша понимает: она хочет, чтобы он дал ей пригубить пива. Стоит жара, все живое хочет пить, и девочка не исключение. Кукша подносит рог к ее губам, и она отпивает довольно много. Оторвавшись от рога, она вытирает губы о его плечо. Он чувствует сквозь тонкое царьградское полотно влагу и тепло ее губ, и у него перехватывает дыхание. От смущения он осушает рог до дна. Хмель ударяет ему в голову, разливается по телу, и ему сразу становится легче.

– Ты кто? – спрашивает он.

– Я княжна Вада! – отвечает девочка. – А тебя я знаю. Ты Кукша. Я давно тебя жду.

– Меня? – только и может вымолвить изумленный Кукша.

– Тебя.

– Но откуда ты обо мне знаешь?

– Я знаю все, что мне нужно. Я умею гадать. И еще кое-что.

Кукша удивленно таращится на нее. Вада говорит:

– Не бойся, я тебе все расскажу. Потом. Когда будет нужно.

Кукша отрезает своим ножом большой кусок благоуханной говядины, режет его пополам и половину отдает Ваде, преломляет один из лежащих на холсте хлебов, отломленное снова ломает и ломоть также протягивает Ваде. Ему хорошо. Оказывается, в Киеве у него, кроме Шульги, есть еще один друг. Сидящий по правую руку Шульга с веселым любопытством наблюдает за Кукшей и Вадой.

– Это мой друг Шульга! – объявляет Кукша.

– Я его знаю! – спокойно отвечает Вада.

Кукша чуть было не удивился снова, но вдруг вспоминает, что ведь Шульга не первый день в Киеве, он и в поход отсюда уходил!

Хмель распахнул Кукшину душу, он готов обнять всякого, а в первую очередь, конечно, Шульгу и Ваду. Он уже не вспоминает пира у ладожского князя, не испытывает страха перед медом и пивом, сам протягивает служанке опорожненный рог.

Вада приносит и ставит рядом с ними корзину с плодами. Оказывается, заедать жареное мясо спелыми яблоками не так уж плохо! Какие замечательные яблоки, даже мякоть у них розовая! У Вады под платьем тоже спрятаны два яблока… Как прекрасна жизнь! Но, конечно, лучше всего, когда Вада вытирает губы о его плечо… Он все ждет, чтобы это повторилось, но это почему-то не повторяется.

Несмотря на хмельное головокружение, Кукша улавливает, что беспечное веселье пира омрачается какой-то тревогой. Пирующие перестают жевать, их лица застывают, они куда-то поворачивают головы. Кукша тоже смотрит туда и видит черноусого Свербея.

Но Свербей сидит как ни в чем не бывало, и смотреть на него вроде бы и незачем. Однако неподалеку от него сидит молодой муж по имени Чичер, песнотворец, из приятелей Свербея, и нараспев сказывает каяние^[119]. Пирующие затихают. Вот что удается расслышать хмельному Кукше: