Читать книгу - "Фату-Хива. Возврат к природе - Тур Хейердал"

На Фату-Хиве мы и впрямь вернулись к природе. Цивилизация находилась где-то невероятно далеко. Даже подумать о ней было иной раз страшновато. Когда мы рассказывали о нашем мире Теи и Момо, то и сами как будто не очень верили своим словам.

В один прекрасный день мы после купания в реке лежали на травке, любуясь черными фрегатами, которые стригли хвостами-ножницами воздух под синим небом и белыми облаками.

— Теи, — сказал я, — в моей стране люди умеют летать над деревьями, словно кукушка или фрегат.

Теи осклабился. Момо рассмеялась. Я усомнился в собственных словах. Может быть, мне это приснилось?..

— Нет, правда, Теи, — настаивал я. — Мы забираемся в этакий дом, похожий на птицу с расправленными крыльями. И вместе с нами эта штука поднимается в воздух. Один раз я летал со своей матерью. А всего нас было четверо. В хижине с двумя парами крыльев, и ее тянула вперед одна штуковина, которая все время вращалась.

Я оглянулся кругом — какой бы привести пример. Но на Фату-Хиве не было ничего вращающегося: ни ветряной мельницы, ни колеса.

Теи лукаво посмотрел на меня и повертел рукой в воздухе. Я понял, что он ничего не уразумел в моем описании и не поверил мне.

— Да, так вот, — нерешительно продолжал я. — Когда мы с матерью летели по воздуху, она спросила человека, который управлял этой вращающейся штукой, нельзя ли пролететь над нашим домом. В нашей деревне людей больше, чем на всех Маркизских островах вместе, и они смотрели, как мы кружили над крышами, и деревьями, и высоко над кораблями в море.

Я хотел еще рассказать про человека, который в одиночку пролетел через океан из Америки в Европу, но вспомнил, что географический кругозор Теи и Момо простирается немногим дальше гор Тауаоуохо.

Тогда я сбегал в нашу свайную хижину и отыскал листы из старого журнала, в которые мистер Боб завернул банки с вареньем. Ни одного снимка с самолетом. Вот досада. Зато нашлась фотография Нью-Йорка: очертания города на фоне неба. Манхэттен. Эмпайр-Стейт-Билдинг. Я торжествующе развернул лист перед нашими друзьями.

Теи и Момо внимательно посмотрели на снимок, потом на меня. Никакого впечатления.

— Видите, какие большие дома, — сказал я, удивленный их безразличием.

Они еще раз посмотрели.

— Э. Да.

Теи взял наконец лист, повертел так-сяк, заглянул с другой стороны.

— Глядите! — вдруг воскликнул он.

Глядим. Двухэтажный загородный домик, в дверях стоят мужчина и женщина. Теи и Момо были поражены. Дом на доме! Неужели бывают на свете такие большие дома!

Небоскребы Манхэттена они не восприняли как дома. Люди на улицах были очень уж маленькими. В пятнышке меньше муравьиного яйца они не распознали человека. Зато беленым загородным домиком восхищались до самого вечера. Я еще раз посмотрел на фотографию Манхэттена. Да есть ли он на самом деле? Или

— страшная мысль — передо мной видение из будущего?

Иногда я бродил один по лесу. Скажем, когда Теи готовил пои-пои или какой-нибудь роскошный обед. Или охотился с собаками на кабана. С моей стороны было ханжеством устраняться от охоты, ведь я с удовольствием ел жареную свинину. Вот только не мог смотреть, когда резали свинью. Момо и Лив не уходили далеко от хижин и пляжа.

Устав от жаркого солнца и от ходьбы, я садился в тени на поваленном дереве или на мшистых камнях старого паэпаэ. И предавался размышлениям, отдыхая душой. Дашь нагрузку рукам и ногам, потом так хорошо думается на свежую голову.

Вот мы с Теи охотимся, ловим рыбу, собираем ягоды, бродим по лесу, лазаем по горам, плаваем, добывая хлеб насущный… Это наша работа, а другие назвали бы ее отпуском. На моей родине люди сидят за пишущей машинкой, стоят за прилавком или станком одиннадцать с половиной месяцев, чтобы полмесяца использовать с удовольствием. На эти полмесяца они сбегают из больших домов в маленькие хижины или палатки. Куда-нибудь на волю. Где можно охотиться, ловить рыбу, собирать ягоды, бродить по лесу, лазать по горам и плавать. Что для первобытного человека было работой, для современного человека стало отдыхом. Даже солнце и свежий воздух — роскошь для современного человека… Мы запираемся в комнатах с электрическими лампочками и пылесосами и трудимся, чтобы оплатить счет за электричество и за две недели, проведенные на воле.

Нет, об этом я не буду рассказывать Теи. Я попытался рассказать ему про самолет. Но я никогда не скажу ему, что большинство людей в моей стране работают, неподвижно сидя на одном месте, а для отдыха поднимают гантели, бегают по кругу или машут веслами на лодке без дна, которая не двигается с места. Он этого не поймет.