Читать книгу - "Аэций. Клятва Аттилы - Алекс Тавжар"

В назначенный день в большом пировальном зале разожгли очаг. Согрели промерзшие за зиму стены и наварили особого норского пива, от которого не бывает похмелья. К пиву нажарили дичи. К дичи напекли пирогов, нарезали их ломтями и разложили на длинных столах, расставленных в той стороне, где полыхал очаг. Другого света здесь не было. Дальняя половина зала тонула во тьме. Считалось, что там пируют призраки древних предков. Они следят за живыми из мрака и обращаются в тени, как только на них попадают рыжие отсветы очага.

Невесту спрятали среди норских девушек, одетых в похожие бело-красные одеяния. Аэций заранее предупредил Карпилиона набраться терпения и дожидаться момента, когда невесту позволят украсть. Вокруг было шумно от хохота и веселых голосов. Под сладкие звуки рожка и каких-то дудок, торчавших из бычьего пузыря, старые норки отплясывали наравне с молодыми. Из-за малого роста и недостатка света они казались римлянам юными, их дружные пляски и топот ног рассеивали внимание. Карпилион отчего-то боялся, что Ильдику схватит кто-то другой и умыкнет от него навсегда. В его жизни это была не первая свадьба. В Великой Степи́ он боролся за право жениться, побеждал в состязаниях, доказывал, что чего-то стоит в бою, и только теперь впервые думал, что может быть счастлив, что получит ту, которую любит, и будет купаться в её любви, как в бездонной реке.

Аэций сидел рядом с ним за столом и не давал подойти к невесте. «Погоди, погоди», — говорил, — «Не время».

К середине ночи в зале возникла странная пара в наброшенных на голову шелковых покрывалах. В одной фигуре легко узнавался Зеркон. В другой — Онегесий.

— Пришел я искать невесту, — произнес он зычно. — Куда ж она подевалась?

— Да тут я, тут я, — ответил Зеркон и застенчиво заморгал глазами.

— Ах, вот где была невеста, — закричали девушки за столом и, бросив Ильдику, побежали к карлику. — Не дадим украсть. Не дадим.

Следом ринулся Онегесий, и всё внимание обратилось на них. Даже Карпилион засмотрелся на это действо.

— Пора, — толкнул его в бок Аэций.

Карпилион опомнился и взглянул на Ильдику. Она сидела одна, распустив свои дивные светлые волосы, и ждала, когда он к ней подойдет. Карпилион проскользнул вдоль стены мимо чьих-то теней. Подхватил её на руки и унес в темноту.

* * *

Остаток ночи они провели в избушке среди даров, которые получили к свадьбе. Карпилиона интересовало оружие. Ильдику — содержимое сундучка, что вручил ей Аэций. Она открыла резную крышку, и в глаза ей ударил блеск драгоценных камней.

— А это что? — с удивлением произнес Карпилион, обнаружив какие-то кости, завернутые в холстину.

Ильдика на мгновение обернулась.

— Не узнаешь свою боевую подругу? Это та самая лошадь, которую ты оставил из-за пророчества видий. Как там они сказали? «Держись подальше от своей златогривой»? Теперь предсказание не сбудется никогда. Я привезла останки, чтобы ты их увидел и навсегда забыл об угрозе.

— Да я о ней и не думал, — ответил Карпилион. — Когда-нибудь все мы отправимся в мир иной. Если помру, схорони меня в Волхе. Выпью братину с великими воинами, что лежат в её водах.

— Не говори так. А то у меня мурашки по коже. Лучше выпей вот это. — Ильдика протянула Карпилиону кубок с вином. — Я намешала в него чудодейственных капель для рождения сына. Интересно, какое оно на вкус?

— Сладковато, — ответил Карпилион, пригубив.

— Э, нет. Ты должен выпить до дна, иначе не будет толка. Я прочитала об этом в табличке.

Карпилион не хотел перечить и выпил залпом все, что осталось.

— Теперь подействует?

— Думаю, да, — сказала Ильдика с улыбкой. — До утра у нас мало времени. Не будем тратить его понапрасну.

Разгоряченный её призывом, Карпилион огляделся. В избушке не было ложа. Тогда он открыл платяной сундук и вывалил все, что там было на пол. Ильдика со смехом упала на спину. Карпилион навалился сверху. Голова у него кружилась. Он с нежностью обнимал Ильдику, целовал её губы, чувствуя, как она целует в ответ, и вдруг увидел вместо неё лошадиный череп. Наяву такого быть не могло. Избушка разом исчезла. Карпилион очутился среди бескрайнего поля в какой-то удушливой мгле. Хотел вернуться назад, но не смог, из черной глазницы черепа показалась змея и ужалила его в ногу…

* * *

— Что с ним? — не слыша свой голос, проговорил Аэций и кинулся к сыну.

Карпилион лежал, запрокинув голову. Казалось, он истекает кровью, так много её было вокруг. Ильдика сидела рядом на ворохе смятой одежды и смотрела перед собой безжизненным окаменевшим взглядом.

Не получив ответа, Аэций проверил дыхание сына. Карпилион был мертв и холоден словно лед, но поверить в то, что его уже нет, Аэций не смог.

— Сюда, скорее! — крикнул стоявшим возле двери Онегесию и Зеркону, и те прибежали на зов.

— О, боги… — вырвалось у кого-то из них.

— Надо его к реке, — не оборачиваясь, произнес Аэций. — В холодной воде он очнется.

Ослушаться его не посмели. Карпилиона мигом перенесли в повозку, запряженную быстроногими лошадьми, и повезли к реке. Онегесий поехал с магистром, а с Ильдикой остался Зеркон.

Вслед за повозкой повернули своих коней букелларии. Никто из них не спросил, почему изменилась дорога. Всадники двигались за повозкой, словно черные скорбные тени.

В низине лежал туман. По берегам речушки, стекавшей по склону, сползала белая дымка. Карпилиона раздели по пояс и положили в воду у берега. Аэций стоял на коленях, держал его руку и смывал с подбородка кровь. Онегесий тревожно ждал, прижимая ладонь к рукояти меча, но смерть — невидимый враг, мечом её не зарубишь, пришла и ушла, забрав человека с собой. Утренние лучи коснулись Карпилиона, осветили лоб и глаза, закрытые навсегда.

Аэций выволок сына на берег. С мертвого тела стекала вода, бессильная его оживить.

Онегесий плюхнулся на песок и обхватил Карпилиона за голову.

— Друже, что же ты лег, поднимайся, — позвал он, рыдая.

Аэций положил ему на плечо ладонь, потом, собравшись с силами, произнес:

— Надо его отнести… В Храме прочтут молитву. Помоги мне.

Онегесий кивнул. Неловким движением вытер глаза и поднялся на ноги.

— Вы идите к повозке, — проговорил он глухо. — Я сам его понесу.

* * *

В пировальной зале зажгли погребальный свет. Карпилиона одели в броню, положили на стол, накрытый пурпурной тканью с золотыми кистями, и вложили в руку Ульпбер. Норки намазали чем-то лезвие, и в полумраке зала от меча исходило сияние. Проститься с Карпилионом прибежали даже из дальних селений, и только Ильдика не пожелала придти. Продолжала сидеть в избушке. А когда за ней пришел Онегесий, не захотела с ним говорить.

Странное поведение суженой заметили все. По селению пошел шепоток, что она его и убила. Аэций подумал, что надо её поддержать, и пошел в избушку.