Читать книгу - "Отважные капитаны. Сборник - Редьярд Джозеф Киплинг"

— Я бы сказал — уничтожены, — поправил старший механик своего капитана. — Если начнется бортовая качка, передний цилиндр оторвется и пробьет нам днище. Обе опорные колонны перебиты в нескольких местах. Словом, машина в руинах.

Военный совет, безжалостно колотя кортиками в ножнах по ногам, отправился лично убедиться в правдивости слов мистера Уордропа. Он, правда, предупредил их, что спускаться в машинное отделение опасно для жизни, и офицеры удовлетворились осмотром с безопасного расстояния, благо клубы пара уже начали рассеиваться. «Галиотис» покачивался на длинной зыби, и колонна правого борта негромко поскрипывала, как человек, скрежещущий зубами оттого, что ему угрожают ножом. Передний цилиндр держался на той непонятной силе, которую называют «сопротивлением материалов».

— Видите, что творится! — сказал мистер Уордроп, поспешно уводя их прочь. — Теперь эти машины не продашь даже на металлолом.

— Мы возьмем вас на буксир, — последовал ответ. — А потом конфискуем все подчистую.

На военном корабле имел наличие некомплект команды, и потому там не сочли возможным отправить абордажную партию на борт «Галиотиса», ограничившись одним-единственным младшим лейтенантом, которого капитан моментально напоил, поскольку ему не хотелось уж слишком облегчать врагу буксировку, да и с носовой части его судна свисал слишком короткий трос.

Буксировка началась со средней скоростью в четыре узла. «Галиотис» оказался неповоротлив и тяжел, поэтому у лейтенанта-артиллериста, от большого ума всадившего в судно браконьеров пятидюймовый снаряд, было время поразмыслить о последствиях собственной поспешности. А вот мистеру Уордропу передохнуть было некогда. Он взял в оборот всю команду, чтобы деревянными брусьями и блоками приподнять с днища и выставить на распорки блоки цилиндров. Работа была рискованной, однако моряки были готовы на что угодно, лишь бы не пойти ко дну, болтаясь на конце буксирного троса. Если бы передний блок цилиндров сорвался с крепления, то неизбежно пробил бы дно и отправился в пучину морскую, утащив с собой и «Галиотис».

— Куда мы направляемся, и как долго они собираются нас буксировать? — поинтересовался механик у шкипера.

— Бог его знает! А этот лейтенант мертвецки пьян, от него ни слова не добиться. Вы полагаете, что сможете что-то сделать?

— Шанс есть, но крохотный, — ответил мистер Уордроп шепотом, хотя поблизости не было никого, кто мог бы их подслушать. — Если в человеческих силах починить машину, мы ее починим. А при наличии некоторого времени и терпения мы сможем поднять пары. Да, пожалуй, сможем.

У шкипера просветлело лицо и загорелись глаза. 

— Вы хотите сказать, — начал он, — что наша старушка еще не так плоха?

— Ни в коем случае, — отозвался мистер Уордроп. — На то, чтобы отремонтировать ее по-настоящему, уйдет не меньше трех тысяч фунтов, и это не считая повреждений корпуса. Сейчас она похожа на человека, который скатился по лестнице на пять пролетов вниз. Сказать прямо сейчас, как обстоят дела, решительно невозможно; но одно я знаю точно — ей нужны новые внутренности. Видели бы вы те конденсаторные трубки и паропроводы, что ведут ко вспомогательному движку на палубе! И если они нас конфискуют, то чинить судно не станут, а попросту продадут все, что еще можно украсть.

— Они стреляли в нас. Им еще предстоит ответить за это.

— Наша репутация не так хороша, чтобы требовать объяснений. Удовлетворимся тем, что имеем, и не станем гневить судьбу. Вы же не хотите, чтобы в столь неподходящий момент консулы припомнили нам и «Путеводную звезду», и «Шахиншах», и «Аглаю». На протяжении последних десяти лет мы вели себя ничем не лучше пиратов. Зато сейчас, благодаря провидению, мы ничем не хуже воров. Нам есть за что благодарить небеса — даже если наша посудина больше никогда не выйдет в море.

— В таком случае, вам и карты в руки, — сказал шкипер. — Если есть хотя бы микроскопический шанс...

— Ну уж им-то я точно не оставлю ни единого, — отозвался мистер Уордроп. — Выбросьте за корму плавучий якорь и не позволяйте им буксировать нас слишком быстро. Нам нужно время.

Шкипер никогда не вмешивался в дела машинного отделения, и мистер Уордроп, настоящий художник своего дела, спустился под палубу и принялся за работу. Фоном ему при этом служили закопченные и промасленные стены машинного отделения, а материалами для создаваемого им шедевра — металлические части паровой машины, помноженные на силу и решительность, а также круглые деревянные катки, тесаные брусья и канаты. А военный корабль, между тем, неутомимо, угрюмо и яростно тащил их на буксире.

«Галиотис», следовавший за ним, негромко гудел, словно улей перед вылетом роя. Дополнительными круглыми стойками экипаж заблокировал пространство вокруг передней машины, так что она сама стала похожа на статую в деревянных лесах. Глаз стороннего наблюдателя, если бы таковой вдруг оказался внутри, постоянно натыкался бы на перекрещивающиеся столбы опор. Кроме того, этот сторонний наблюдатель моментально лишился бы душевного равновесия, узрев, что глубоко утопленные болты опор были небрежно обмотаны разлохмаченными концами тросов, отчего возникало впечатление полной и абсолютной ненадежности. Затем мистер Уордроп извлек агрегат из задней машины, которая, как мы помним, не пострадала во время аварии, и тяжелой кувалдой сокрушил выпускной клапан цилиндра. В отдаленных портах найти запасной клапан чрезвычайно трудно, если только, подобно мистеру Уордропу, вы не возите с собой запасной. Одновременно его люди отвинтили гайки двух огромных анкерных болтов, которыми машины крепились к литому основанию. Паровая машина, резко и неожиданно остановленная на полном ходу, могла запросто сорвать гайку анкерного болта, так что подобное происшествие выглядело вполне естественным.

Пройдя по галерее, механик отвернул болты и гайки муфты, соединяющей валы, и разбросал их по полу вместе с прочим ненужным хламом. Болты головки блока цилиндров второй машины он попросту срезал — все шесть, — чтобы она походила на свою соседку, а в трюмные помпы и нагнетательные насосы набил ветоши. Затем он собрал целую охапку железок — гайки и золотниковые штоки, все аккуратно смазанные, — и удалился с ними под настил машинного отделения, где с тяжким вздохом, поскольку был человеком весьма корпулентным, прополз из одного люка междудонного пространства в другой и спрятал свою ношу в относительно сухом потаенном местечке. Любой механик, особенно в недружественном порту, имел полное право хранить запасные части там, где ему заблагорассудится; а лапа одной из опор блока цилиндров наглухо перекрыла вход в каптерку, даже если бы