Читать книгу - "Проклятие палача - Виктор Вальд"

Десяток вельмож набросились на несчастного Юлиана Корнелиуса. Мешая друг другу, они принялись бить его и рвать одежды.

– Завтра! – крикнул король, и стража выхватила ученого доктора из рук разгневанных придворных и уволокла его за дверь.

«Пожалуй, и при дворе византийского императора с лекаря содрали бы кожу…» – решил Джованни Санудо и с поклоном покинул королевские покои.

* * *

Посланник Венеции при дворе короля Стефана Душана щедро подливал в бокал Джованни Санудо превосходное фессалийское вино. Наливал в великолепный венецианский бокал, превосходящий по красоте своей тот бокал, через стекло которого герцог наксосский еще недавно горько созерцал горящую галеру «Афродиту».

Это неприятное напоминание отразилось неприязнью, с которой Джованни Санудо беседовал с молодым, но весьма ловким венецианцем Джокомом Палестро.

А каким еще должен быть посланник Венеции. Ненапыщенно, но дорого одет. С чувством высокого достоинства, но с любезной учтивостью. С умением слушать с уважением старших, но не позволяющий слишком отклониться от нужной ему темы беседы. Достаточно прост, и слишком умен. Достойный своих предшественников и учителей тайный доносчик Совета десяти. Благодаря ему и сотням других посланников Венеция знает все, обо всех и больше всех вместе взятых.

Говорят, многие короли и императоры пытались подкупить приставленных к ним посланников Венеции, чтобы иметь полное представление о мире, в котором они властвуют, о соседях, добрых и не добрых, а главное о том, кто при их собственных дворах замышляет противное против них самих.

Дорого, ох дорого дали бы владыки за малую часть известий, что ежедневно получает дож республики Святого Марка от своих явных и тайных посланников.

«И где их только выращивают? Как их готовят к столь сложной миссии и как поощряют? Что это за люди, которые способны из воздуха черпать тайную информацию», – не переставал задавать себе вопросы Джованни Санудо в течение всей беседы.

Джокомо Палестро прибыл едва ли не сразу же после того, как герцог наксосский возвратился в тяжелых думах в свой шатер. Прибыл и, не спрашивая позволения, тут же выставил на стол лакомства, сладкое вино и волшебные бокалы своей родины. С одной стороны, да, посланник не мог не поприветствовать своего земляка. Хотя и номинально, но герцог наксосский все же и корнями своими и обязательствами и делами принадлежал республике Святого Марка. А значит, был венецианцем. А если венецианец, то никак не проплывет мимо сети венецианского посланника. Обязан побывать в сетях, в таких густых, что не пропускали и бродягу с тощей сумой. Даже мелкая рыбешка на суп годится. А герцог наксосский не мелкая рыбешка!

– Что там за шум? – раздраженно выкрикнул Джованни Санудо.

Тут же в полог палаточной занавеси просунулась голова купца Герша:

– Это прибыли воины вашего старого знакомого Стешко.

Герцог гневно махнул рукой и голова скрылась.

Мало того, что старый еврей решил спать у палатки, охраняя вложенные в Джованни Санудо свои финансовые средства. Теперь еще король Стефан прислал стражу, чтобы герцог наксосский и не думал ускользнуть от его гнева и расправы. Интересно, защитит ли его могучая Венеция, если дело примет опасный оборот? Но об этом нельзя спрашивать посланника Венеции, ибо тот мгновенно схватится за нить и распутает своими хитрыми вопросами весь клубок мыслей и планов Джованни Санудо.

Тем более, что герцог уже стал пьянеть от крепкого дармового напитка.

Молчать, молчать и молчать!

Но это не так-то и просто в присутствии этого диковинного зверька, помеси льва, лисы, куницы, совы и еще дьявол знает чего и кого. Прислала его нелегкая в такое нелегкое время для герцога наксосского. Хорошо, что беседа ни о чем и ни о ком. И не так-то и просто споить Джованни Санудо.

– Просто немыслимо, как бывают иногда обстоятельства сильнее желания и воли. Даже великих правителей земных. Как казалось правильно и удобно устроить большую королевскую охоту. Съехались многие правители и ближние люди тех, кто не смог или имел другие причины не предстать перед могущественным королем сербов. Даже явные враги не посмели не услышать Стефана Сильного, не то, что друзья, – Джокомо Палестро со вздохом наполнил бокалы и продолжил, учтиво заглядывая в глаза герцога. – Где и когда можно встретить во дворе крепости тех, с кем вчера сражался на смерть и тех, против кого затачиваешь меч сегодня. Хотя жизнь и политика учит: утром враг, в обед союзник, вечером вассал. Но скажу о себе. Иногда правильно в мыслях… Подчеркиваю! Только в мыслях! Надеть на себя корону и мантию владыки и посмотреть вокруг себя. И что же в таком случае увидел бы я глазами короля Стефана Душана?

Джованни Санудо притворно зевнул и припал к бокалу с вином. Но это ничуть не смутило прожженного ученика тайного Совета десяти самой всезнающей державы на земле:

– Я автократор[106]многих земель, под началом которого многочисленное и закаленное в боях войско, которое существует в силе, пока сражается и побеждает. Мне нужна война, чтобы содержать это многочисленное воинство, а значит свое могущество. Куда направить свой поход? Кто мои союзники, а кто возможные союзника моего врага?

Но нужно помнить; у великих правителей нет врагов, как и нет друзей. Есть только политика, превращающая врага в друга, а если нужно и наоборот. Но только на нужное время! И каждый, враг или друг, желает знать на какой он сейчас стороне, по моему желанию, согласно моему решению.

Кого приблизить к своему коню во время охоты? Кому послать лучшую часть добычи после нее. Кому дать знать рогами, копытами и костями, что я им не доволен, и предлагаю хорошенько подумать, как себя вести в той или иной ситуации. А вы как думаете, уважаемый герцог?

– Да. Охота это важно, – многозначительно поднял указательный палец левой руки Джованни Санудо.

Венецианский посланец терпеливо выждал огромную паузу, но герцог так и ничего не добавил к своему многозначительному персту. Огорчительно крякнув, Джокомо Палестро продолжил:

– Я смотрю глазами Стефана Душана на Стефана Твртко. Без сомнения, через год-два он станет баном[107]Боснии. С ее нынешним баном Степаном Котроманичем я воевал долго и с переменным успехом. С его наследником, моим теской Стефаном, я договорюсь. Он еще молод и всего боится. Договорюсь и с прибывшим на охоту посланником венгерского короля Людовика, который точит зубы на Далмацию, что никак не отвечает интересам Венеции. Венеция готова поддержать меня, но на многих и сложных условиях. Тем более, что она несколько ослабела после войны и заключения не очень выгодного договора с Генуей…

– Договора? – выкрикнул, едва не захлебнувшись вином, герцог наксосский.

Венецианский посланник отметил про себя эту излишне эмоциональную вспышку герцога: