Читать книгу - "Затерянные в Гималаях. Путешествие в поисках себя, обернувшееся катастрофой - Харли Рустад"

После тех трех недель, что Шетлер провел в пещере в долине Парвати, многие не могли отделаться от подобных мыслей о своем друге. В какой-то момент, несмотря на свою активную помощь поисковой группе на месте в долине, Хамфрис тоже задался вопросом, не отправился ли Шетлер трудиться на плантациях каннабиса где-нибудь в долине или просто ушел бродить в одиночку. Однако он истолковал последние слова Шетлера по большей части как саркастический комментарий, призванный взбудоражить подписчиков. Хамфрис считает, что Шетлер романтизировал свои истории, чтобы сделать их более экстремальными, насыщенными или убедительными. «Изучать йогу с французом из Парижа в маленькой деревне не очень интересно, – говорит он. – А вот поездка высоко к озеру Манталай в Гималаях с диким садху, чтобы научиться асанам, – это чуть более привлекательная история». Утверждение о том, что Рават отрезал себе пенис, которое Шетлер разместил в Сети, было неправдой, но он сам в это поверил, когда садху ему об этом рассказал, как и его подписчики, когда эта информация распространилась в интернете. А наросты на руках и коленях Равата появились не в результате интенсивных занятий йогой, как писал Шетлер, а вследствие состояния здоровья, возможно, даже рака.

Желание Шетлера прожить легендарную жизнь и обрести большой опыт привело к небольшим искажениям истины, когда он представил свою историю онлайн. Например, между его одиночным путешествием в пещеру и тем, как он поделился этим впечатлением в интернете, прошло целых три недели. «В последние пару недель я жил в нескольких пещерах в индийских Гималаях», – написал он тогда, приложив фотографии из пещеры. Но Андрей Гапон считает, что Шетлер спустился из Кхеерганги на короткое время в середине своего трехнедельного пребывания в ней – возможно, чтобы посетить фестиваль, собрание садху, в Бхунтаре или Куллу.

Хамфрис, однако, вспоминает, что он посетил фестиваль позже – через несколько недель, которые Шетлер провел в своей пещере. Он видел, как тот собирал вещи в Калге, прежде чем отправиться на фестиваль, во время недели подготовки к паломничеству на озеро Манталай. Если Шетлер действительно покинул пещеру посреди своего трехнедельного ретрита, он не упоминал об этом в Сети и ничего не публиковал. Он мог с легкостью проехать на мотоцикле через долину Парвати, пока на его телефоне мигали уведомления. А вот его подписчики считали, то он провел три недели в одиночестве в гималайской пещере, выстраивая отношения с садху, – и это гораздо более впечатляющая история.

Из всех путешественников, чьи дороги пересеклись с Шетлером во время последней международной поездки, ни у кого эта встреча не оставила более неизгладимого впечатления, чем у Андрея Гапона. После того как они в последний раз увиделись с Шетлером в Калге, Гапон пробыл в деревне до тех пор, пока не закончилась виза. Вновь обретя уверенность после пребывания в Кхеерганге, он провел много ночей в пещере, найденной в лесу на склоне выше Калги. И каждый раз, когда кто-нибудь возвращался с озера Манталай, он спрашивал о Шетлере. После возвращения домой, в Россию, в сентябре того же года он наблюдал за ходом поисков своего друга в интернете. Поначалу ему казалось, что поднялось «слишком много шума» из-за того, что Шетлер опоздал на несколько дней или даже на пару недель. «Я не поверил в это, – говорит Гапон, когда людей начало волновать исчезновение Шетлера. – Он был таким крутым. Я был уверен, что он, скорее всего, так и медитирует себе где-нибудь в пещере». Вскоре после того, как исчезновение Шетлера стало достоянием общественности, Гапон отправился на прогулку в лес недалеко от своего дома в России, а 4 октября он разместил видео на YouTube, в котором рассказал об их мимолетной дружбе, которая расцвела в долине Парвати тем летом. Еле сдерживая слезы, Гапон рассказывает, как они с Шетлером встретились и как Шетлер прибрал для него пещеру и принес дрова. «Я уверен, что мы найдем его, что он появится очень скоро», – говорит Гапон на видео. «Там был смайлик, – позже сказал мне Гапон, имея в виду подмигивающий эмодзи, который Шетлер поставил вместо знака препинания в конце последнего поста в блоге о том, чтобы его не искали, – но отчасти он имел в виду именно это. Он искал чего-то, искал свободы. Он был готов играть по-крупному, а когда играешь по-крупному, это всегда либо все, либо ничего».

На самом деле Шетлер уже давно планировал нечто большее на будущее. Прибыв в Индию, он вновь сошелся с Майком Спенсером Боуном, автором книги The World’s Most Travelled Man («Самый путешествующий человек в мире»). Шетлер хотел не просто обменяться дорожными историями, но и получить совет о том, как спланировать длительную одиночную экспедицию по дикой местности. Боун родился в Оттаве, но по мере взросления переезжал по всей Канаде. Он был еще и опытным специалистом по выживанию в дикой природе, совершив множество одиночных поездок на несколько месяцев подряд без контакта с людьми. Самый длинный период одиночества у Боуна длился более восьмидесяти дней в долине Слокан на западе Канады в начале 1990-х годов.

За несколько телефонных звонков и сеансов переписки Шетлер пытался узнать, как подступиться к чему-то подобному, что его может ожидать в физическом и эмоциональном плане, если он останется на несколько месяцев в полной изоляции в дикой природе. «Длительное путешествие в одиночку может оказаться лучшим, что я могу сделать на этом этапе своей жизни», – сказал Шетлер, отметив, что хочет обойтись «как можно более примитивным набором вещей. Возможно, ножом, одеждой и одеялом». Боун рассказал ему, какие инструменты и запасы ему могут понадобиться, а также о том, как важно запастись едой на случай непредвиденных обстоятельств, «поскольку никто не хочет случайно оказаться в той же ситуации, что и парень из книги «В диких условиях» на Аляске». Шетлеру было особенно интересно, почему люди терпят неудачи, как это случилось с тем «парнем с Аляски» Кристофером Маккэндлессом.

Еще Шелтеру было любопытно, каких трансформаций ему следует ожидать.

Боун сказал ему подготовиться к переходу из режима жизни как в лагере, когда мы постоянно общаемся и устанавливаем связи с семьей и с обществом в городе или в деревне, к «лесному режиму» – состоянию, которое возникает только после длительного пребывания в одиночестве в пустыне. «Это совершенно другой способ быть человеком», – сказал Боун. Он рассказал Шетлеру о том, какую закономерность он заметил за людьми, которые провели много месяцев в полной изоляции на природе. Через десять суток время начинает искажаться. Человек перестает понимать, какой сегодня день и сколько именно дней прошло с начала.

Примерно через двадцать пять суток начинает теряться привычка облекать мысли в слова, и внутренний монолог замолкает. Человек начинает полагаться на интуицию. На сороковой