Читать книгу - "Золотое дело - Сергей Булыга"

Утром Маркел встал раньше всех, подошёл к нартам, проверил ремни, задрал угол шкуры, постучал пальцем по золоту, задумался. Из шалашей выходили стрельцы, разожгли костёр, начали готовить перекус. Никто ни о чём не спрашивал, но все нет-нет да косились на Бабу. А поели, собрались, Ермола сказал выступать, и пошли. Маркел шёл рядом с нартами. Баба молчала.

Но недолго Маркел шёл спокойно. Вскоре к нему подошёл Ермола. Даже как бы и не подошёл, а вначале он шёл впереди, да после будто засмотрелся и отстал, его оттёрли нартами, вот он и пристроился рядом с Маркелом. Так они прошли шагов, может, три сотни, и уже только потом Ермола вдруг тихо сказал:

– Зря мы связались с этой Бабой. Добра нам от неё не будет.

Маркел на это даже головы не повернул. Но Ермола всё равно продолжил, и уже со злостью:

– Когда мы были ещё в Куновате, не хотел я с тобой идти! Сон же мне тогда дурной приснился, и надо было сказать нет, а я, дурень, не сказал. А теперь что? Теперь поздно! Мне сегодня тот же сон опять приснился. Опять самоед с ножом стоял, смеялся!

Маркел глянул на Ермолу и пожал плечами.

– Чего молчишь? – спросил Ермола очень злобным голосом.

– А чего тут говорить, – сказал Маркел. – Мало ли что кому приснится.

– Э! – сказал Ермола. – Мало ли! А вот и немало! Сны нам не зря даются. Так мне и этот самоед уже тогда вдруг дался, когда я ещё и думать не думал про эти места. И так и теперь: ты только от Бабы вернулся, только сказал, что никого там не было, и мне он опять является – сторож её, с ножом!

Маркел усмехнулся и сказал:

– Смешно тебя слушать. То ты говорил, что лысый шаман – это сторож Золотой Бабы, а теперь ты говоришь, что нет, не лысый шаман, а самоед её сторож. А потом ты ещё про кого-нибудь скажешь, а на самом деле…

– А что на самом деле? – перебил его Ермола. – А на самом деле так оно и есть, что и лысый шаман её сторож, и самоеды – её сторожа, и также и все здешние люди и звери, и рыбы, и птицы, и земли, и воды – всё это её сторожа, и не дадут они тебе её забрать, ты только себя убьёшь и нас погубишь, а ничего ты с ней не сделаешь! Да что я тебе толкую! Ты сам всё это даже лучше меня знаешь! Ведьма она! Надо её убить!

– Убить! – сказал Маркел. – А как ты идола убьёшь? Она же деревянная!

– Ну так поджечь её! – с ожесточением сказал Ермола. – И пусть горит, пока не поздно, а самим тикать!

Маркел очень внимательно посмотрел на Ермолу, потом строго спросил:

– Чего это с тобой такое?

– Не со мной одним! – сказал Ермола, и при этом кивнул на стрельцов, и прибавил: – Да и ты, что, ночью ничего не слышал?

– Нет, ничего, – сказал Маркел. – А что?

– Ну так послушай этой ночью! Если мы до неё доживём!

Сказав это, Ермола злобно засверкал глазами и ушёл вперёд. А Маркел шёл, думал, что вот как оно повернулось: ведьма от него отстала, взялась за стрельцов. Или кривит Ермола? Ну да недолго осталось гадать, ночью всё станет понятно, если, конечно, доживём до ночи.

И худо-бедно дожили. День тогда был пасмурный, пуржило, идти по бугру было не очень ловко, зато, видел Маркел, стрельцы стали тащить нарты всё быстрее и быстрее. И не так уж сильно они упираются, думал Маркел, не так часто меняются, как раньше, и больше переговариваются между собой, и даже одни над другими подшучивают. Маркел удивлялся, но молчал и ни о чём не спрашивал. Так же когда остановились на ночлег, он будто случайно, проходя мимо, толкнул Бабу плечом, и она сильно пошатнулась. Маркел помрачнел, но промолчал.

Таким же мрачным он сидел за ужином, хлебал ушицу и помалкивал. А больше всех говорил тогда Мартын. Он стал вспоминать о том, как они ещё с князем Горчаковым ходили на самый низ Оби, почти что к Студёному морю, и бились там с самоедами. Самоеды, рассказывал Мартын, народ очень решительный, ни перед кем не робеют, огненного боя не боятся, никому не молятся, а кого убьют, тех жрут. А если никого не убьют, тогда жрут своих, оттого их и прозвали самоедами. «А тебя почему не сожрали?» – спросили его. «Костляв был», – ответил Мартын и засмеялся.