Читать книгу - "Чертова гора - Луис Ламур"

Она еще больше побледнела. А когда наконец заговорила, то казалось, что даже самые обычные слова давались ей с трудом:

– Ты сам не ведаешь, что творишь. Твой мир будет уничтожен.

– Если со мной что-нибудь случится, то этим займутся другие. – Он взглянул ей в глаза. – Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? Ты шутишь? Я ничем не могу помочь тебе. Даже если бы очень захотела. За мной следят, хотя я не знаю, кто именно. – Она пристально посмотрела на него. Даже сейчас, в минуты сильного испуга, эта женщина была чертовски хороша. – Они следят за каждым моим шагом. И знают, что ты здесь. И они знают, зачем ты здесь. Поэтому едва ли тебе удастся уйти отсюда.

– Потому что они – придурки. Вместо того чтобы все тихо уладить, только нарвутся на неприятности.

– Ими управляет Рука. Никто не смеет перечить ему. – Она вскочила на ноги. – Да! Да! Ты прав! Я очень хочу остаться здесь! Мне бы хотелось забыть обо всем! Чтобы остаться частью вашего мира! Только бы не возвращаться обратно! Да, мне нравится ваша жизнь, и этот яркий солнечный свет, и ваши люди. Но я рабыня! Я – как инструмент, который Рука использует по своему усмотрению. – Она ненадолго замолчала, затем снова заговорила: – Я не знаю, слышит ли он меня сейчас. Может быть, и слышит. Но должна же я, в конце концов, высказаться… Я думаю, что Рука – человек, обыкновенный человек, обладающий безграничным могуществом в своем мире, но не имеющий понятия о том, что происходит здесь, у вас. Ему никогда никто не перечил. Никто и никогда не становился у него на пути, и поэтому он даже представить себе не может, что где-то существуют силы, превосходящие его могущество. Он обладает безграничной властью. У него имеется такое оружие, какое даже не снилось вашим ученым. И он наверняка воспользуется им. А если он захочет, то окончательно закроет доступ в свой мир. Поверь мне, это так. Давным-давно, когда его мир был много моложе и вместе с тем мудрее, в нашей науке были сделаны величайшие открытия, намного опередившие ваши достижения. Развитие научной мысли уже давно прекратилось, но Рука все же имеет доступ к источнику энергии, способному уничтожить все живое. Рука не боится вашего мира как такового, он боится ваших идей. Он почти ничего о вас не знает и поэтому презирает всех живущих здесь, полагает, что они не способны дать достойный отпор. Ты должен понять… Рука понятия не имеет, что такое книги и газеты. Он не умеет читать и весьма смутно представляет, для чего это надо.

– Ты его когда-нибудь видела?

– Я? Никто и никогда не видел его! Разве только Властители Шибальбы, состоящие при нем. Сомнительно, что даже стражники Варанели когда-либо его видели. Насколько мне известно, он никогда не покидал стен Запретной Крепости и никто не может пройти к нему. Но зато он все видит и все слышит. Может, даже сейчас слушает, о чем мы с тобой говорим.

– Тогда как же ты осмелилась?..

Она посмотрела ему в глаза:

– Я не собираюсь возвращаться обратно.

– И тебе ничего не известно о других? О тех из ваших, что живут в горах?

– О них я никогда ничего не слышала. И, признаться, не верю в их существование.

– Тем не менее они существуют, и Рука знает об этом. Они – потомки тех, кто вернулся обратно из нашего мира, тех, кого мы называем анасази. Они бежали из вашего мира зла и создали свой собственный, особый мир.

– Этого не может быть. Я не верю.

Майк указал на маленький цветок подсолнуха у себя в петлице:

– Знаешь, что это за цветок?

Она пожала плечами:

– Я видела, как он растет здесь. Там это не разрешается.

– Не разрешается?

– Там его не разводят, а если где вырастает сам по себе, то уничтожается.

– Почему?

Она снова пожала плечами:

– Таков закон. А у нас законы соблюдают, а не обсуждают их.

– Я уверен, что это – символ. Возможно, символ сопротивления. И он в ходу у кое-кого из ваших, у тех, кто бежал в горы.

– Откуда ты можешь это знать?

– Ты, должно быть, видела карты нашей страны? По крайней мере карты этого штата… Разве ты никогда не задавалась вопросом – отчего твоя страна так мала? Я уверен, что от вас очень многое скрывают. Скрывают тщательнейшим образом.

Она какое-то время молчала.

– Да, мне тоже так кажется. Я очень изменилась, с тех пор как впервые попала сюда. Но в твоей стране мне иногда неуютно, она слишком… слишком свободная, что ли. И это тревожит. А у нас все упорядочено, все четко расписано. Каждый твердо знает, кто он такой и что ему позволительно делать.

– А как насчет того, что ему непозволительно делать?

– Мы не думает об этом. Мы знаем то место, где мы живем, где работаем, куда ходим развлекаться. Этого достаточно.

– А что же с Эриком Хокартом?

– Ничего, – ответила она после секундного замешательства. – Я поставила Властителей Шибальбы в известность о том, что его исчезновение здесь не осталось незамеченным, что ваше правительство обеспокоено его отсутствием и что у них могут быть неприятности.

– Ну и…

– Ну и ничего. Видишь ли, они смотрят на это иначе, чем ты. Им не дано понять, что исчезновение одного-единственного человека вообще могут заметить, а уж тем более что его исчезновение повлечет за собой какие-то последствия. У нас к таким вещам относятся иначе. Разница, как, например, между вами и русскими.

– Что ты имеешь в виду?

– Их журналисты работают на правительство, и поэтому они уверены, что у вас – то же самое, что газеты не могут существовать сами по себе и печатать все, что захочет редакция. Ну а у нас… Если в нашем мире кто-нибудь и пропадает, то никто не задает вопросов и…

Замолкнув на полуслове, она вскочила с кресла.

– Тебе пора идти! Уходи сейчас же! – Она взглянула на часы. – Я понятия не имела, что уже так поздно. Умоляю тебя, уходи! Немедленно!

Ни слова не говоря, Майк поспешно поднялся и направился к двери. Но тут же остановился. Потому что дверь внезапно распахнулась, и в комнату ввалились двое мужчин. Майк узнал обоих.

Иден Фостер тут же отпрянула назад, а вошедшие бросились к нему. У Майка не возникло сомнений относительно их намерений. И он не дал им возможности сомневаться относительно своих собственных.