Читать книгу - "Свидетель с копытами - Далия Трускиновская"

Как заговорить с девушкой – он понятия не имел. А заговорить следовало.

Когда Тимофей завершил допрос и ушел к товарищам совещаться, Саша осторожно подошел к экипажу. Лизанька наконец забралась туда, села на епанчу и пригорюнилась.

– Может, вам, сударыня, воды принести? Из ручья? – наконец осмелился он.

– Благодарю. Не надо воды.

– Чем я могу услужить?

– Ничем. То есть, вы, сударь, уже услужили…

Лизанька тоже очень смущалась. Ей страх как хотелось, чтобы Саша продолжил разговор, но она еще не овладела хитрым дамским искусством задавать кавалеру вопросы.

– Я могу еще…

– Право, не надо…

Саша растерялся. Он стал припоминать все, что знал о великой и непостижимой науке «махания». Из-за этой науки меж архаровцами однажды возник спор. Одни считали: в свете говорят «он за ней машет» или «она за ним машет», имея в виду искусство подавать тайные знаки веером. А другие производили «махание» от простонародного слова «махоня» – так ласково называли знатоки тайные женские прелести.

Очевидно, следовало заговорить о материях возвышенных. В музыке Саша не разбирался. В живописи тоже. Зато он много читал.

Собравшись с духом, Саша выпалил:

– Вы читали сочинения господина Ломоносова?

– Да, читала, – ответила Лизанька. И точно – стих о Купидоне она знала, а осилить оды была бы не в состоянии – если бы дома эти оды были, она бы ограничилась первыми строчками.

Саша обрадовался.

– И я охотно читаю его сочинения. В них глубокие мысли, и они весьма познавательны. Взять хотя бы сочинение «О слоях земных» – сколько там полезного и любопытного! О многом я ранее и представления не имел! Господин Ломоносов пишет и о той земной поверхности, что под нашими ногами, и о слоях земных, руками человеческими открытых, и о внутренностях земных! Я и не знал ранее, что большую часть земной поверхности занимает песок. Есть великие песчаные пустыни в Ливии, в Нигриции, в Аравии, меж Каспийским и Аральским морем. Но к ним надобно присовокупить дно морское, которое также можно почесть земной поверхностью. Все великие мели – песчаные, устья рек великих – песчаные, и лишь за песком следует глина разных родов…

Случилось невообразимое – Саша нашел бессловесную слушательницу.

Он пробовал толковать о высоких научных материях с архаровцами, но они были заняты материями низменными – воровством, членовредительством, трупами, злоумышленниками. Не с кем было поделиться находками, сделанными в книжках. И вот перед ним стоит особа, которая не перебивает, не убегает, а слушает, чуть приоткрыв ротик. Да от этого душа воспаряет в эмпиреи и уже не думает про обратный путь!

Ротик был приоткрыт, потому что Лизанька впервые увидела такого умного человека.

В доме отчима про земные слои не рассуждали. Да и не появлялась Лизанька в комнатах, где он принимал своих гостей. Материнские подруги тем более сочинений господина Ломоносова не читали. Праздником для них был только что доставленный из Парижа журнал «Галерея мод и французские костюмы». Правда, читать его было мудрено – дамы достаточно знали по-французски, чтобы кокетничать с кавалерами, но трех сотен слов, перенятых на слух, мало для чтения, когда даже знакомые слова пишутся самым причудливым образом. К Лизаньке ходил учитель французского, старичок, помнивший свадьбу покойного короля Луи. О ней он, собственно, главным образом и толковал во время уроков.

В бабушкиной усадьбе тоже ученых людей не водилось, а нанять учителей княгиня обещала к осени. Приживалки же довольствовались рукоделиями, сплетнями и кое-какой душеспасительной литературой – читать в Великий пост для усмирения страстей.

Нет, не было у Лизаньки тяги к знаниям. Тем более – таким мудреным. Она была готова читать книжки, только несложные. Но Саша, толкуя о вещах малопонятных, вызывал у нее восхищение. Она знала, что мужчина должен быть умным, до сей поры умных не встречала. И вот – встретила в лесу на поляне!

Когда архаровцы заметили отсутствие Саши, Яшка пошел посмотреть, как он за красивой девушкой машет. Вернулся – глаза вытаращены, рот разинут, как от беззвучного крика. И молча поманил за собой товарищей.

Смех – страшный враг, как рот ни зажимай, а рвется наружу. Сперва архаровцы слушали про земные слои с изумлением, потом осознали комизм положения. Волю хохоту они дали только на речном берегу.

А потом тихонько подкрались – послушать, чем еще чудаковатый архаровский секретарь будет пленять неопытную девицу.