Читать книгу - "Шпион товарища Сталина - Владилен Елеонский"

Надо было найти и прикончить русского кабана, но потеря планшета совершенно выбила Эрика из колеи. В планшете хранилась важная секретная оперативная карта, поэтапно показывавшая, как надо поступать вплоть до прорыва к Курску. Эрик был обязан доложить о пропаже, что он сразу же сделал, немедленно связавшись по рации с командованием.

Командир был очень недоволен, так как рота наткнулась на вторую линию советской обороны, и каждый «тигр» находился на особом счету, однако судьба секретной карты была также не менее важна. Скрепя сердце, он назначил служебное расследование, а Эрику приказал ждать в ближайшем русском селе.

Получив от Эрика объяснительную записку, инспектора посоветовали ему во избежание неприятностей в течение суток отыскать пропавшую карту и укатили в штаб, но Эрик, вместо того чтобы бегать в поисках проклятой карты, улегся загорать.

Навалилась такая апатия, что делать ровным счетом ничего не хотелось. Будь что будет!

Разыгралась июльская жара. Расстелив брезент на корме «тигра», Эрик, лежа в одних трусах, пил холодное козье молоко прямо из русского погреба и с удовольствием грел кости под палящим русским солнцем, в то время как остальной экипаж, изнывая от жары, плескался у потемневшего от времени колодезного сруба.

Монотонное ожидание нарушил командир разведгруппы Курт Валленштайн, с которым Эрик подружился, едва прибыв под Белгород. Курт был человеком умным, дела решал, не парясь, можно сказать, играючи. Качество, которого многим так не хватает! С обаятельным разведчиком было не только приятно общаться, у него можно было многому поучиться.

Узнав историю Эрика, Курт в мгновение ока навел справки по рации и выяснил, что в тылу орудует русский танк и маршрут его в принципе несложно вычислить. Уверенный вид Курта пробудил у Эрика желание действовать.

Он вдруг приподнялся на локте.

— Послушай, дружище, ставлю канистру французского коньяка, если ты сообщишь координаты русского кабана и они подтвердятся!

— Эрик, он кружит по оврагам в камышах, как видно, никак не может проскользнуть сквозь расположение наших войск. Я сообщу тебе по рации точку перехвата, и ты устроишь засаду.

— В таком случае, жду, Черепаха ноль девять!

— Ты разделаешься с ним еще до захода солнца, Мамонт двадцать один!

— Удачной охоты, Курт!

— Удачной охоты, Эрик…

Разведчик нырнул в свой пятнистый полугусеничный бронетранспортер и укатил. Эрик потер лиловое запястье, оно все еще сильно ныло.

Стиснув зубы от боли, лейтенант откинулся на спину и, щурясь, посмотрел на клонившееся к закату солнце. Вместо солнечного диска глаза Эрика вдруг четко, как на кинопленке, увидели болезненно-бледное лицо русского танкиста, так дерзко вторгшегося в его беззаботную жизнь, запрограммированную лишь на одно — легкий, как дыхание взаимной страсти, успех и сладкую, как губы вошедшей в раж красивой девушки, победу.

Эрик оттопырил большой палец правой руки вверх, а указательный палец вытянул вперед, изображая пистолет. Лейтенант поднял дуло своего импровизированного оружия и дерзко прицелился им прямо в центр пылающего жаром солнечного диска. Проклятое русское солнце!

Вдруг мозг снова больно пронзила мысль о монете. У Эрика опять резко испортилось настроение, и он не стал имитировать выстрел в солнечный диск.